Самые красивые дома Петербурга — 10+ зданий с интересной архитектурой
В Санкт-Петербурге с удивительной архитектурой очень много красивых домов. Среди них встречаются уникальные здания и превосходные особняки, дома-собеседники и сооружения, которые видишь впервые и начинаешь дружить.
Большая часть из них — шедевры архитектуры, но есть дома с загадками и тайнами, бывают здания-легенды или обычные строения, в которых жили любимые люди или персонажи.
В этой подборке мы стремились собрать самые красивые дома, какие только есть в Санкт-Петербурге. И это будет большая коллекция, поэтому мы разобьём её на части и наша сокровищница будет всё время пополняться.
Заметим, что в этой публикации их более 10, почему и стоит знак «+» в названии. В Петербурге некоторые интересные строения находятся рядом и принадлежат одному хозяину, как в случае с доходными домами инженера Маркова. Также в одном разделе мы рассказываем о 2-х красивых домах, которые являются буквально соседями.
В Северной столице можно увидеть дома с атлантами, с совами и медведями. Есть яркие образцы северного модерна, который пришёл к нам — из Финляндии, где этот стиль называется «национальный романтизм».
Этот стиль включает множество элементов: ассиметрию, использование природных материалов для строительства, иногда тяжеловесность, массивность, окна самой разнообразной формы и, конечно, мелкие детали, среди которых особое место занимают фигуры зверей.
Медведи, рыси, совы и белки, а также остальные представители фауны на зданиях города на Неве — прекрасно приживается в архитектурном ландшафте Санкт-Петербурга и даже привносят в композиционный ансамбль свой романтический, а порой и магический колорит.
Стоят дома в Северной столице, которые были названа в честь архитекторов, некоторые — по фамилиям семей или частных лиц, владевших особняками. У большинства домов есть «народные» названия. Последние имеют привычку приклеиваться навечно. Мы расскажем обо всём этом ниже.
Красивые дома, гимназии, храмы и самое необычное кафе Санкт-Петербурга
Второй день прогулки по Питеру выдался очень насыщенным в плане мест и событий. В этом отчете будет самая ненасыщенная часть этого дня — готовлю вас к концентрату эмоций и необычных штук 🙂 Но с другой стороны, как можно считать архитектуру Питера чем-то заурядным? К тому же, в этом отчете мы с вами посетим крутейшее арт-кафе Сундук, которое обязан посетить каждый турист и спустимся в подземку1. В Санкт-Петербурге дома на эркеры богаты
2. Февральским утром солнце даже иногда пробивалось сквозь тучи
3. Расклейщики рекламы в Питере используют ходули, ну или лестницы 🙂
4. Метро в северной столице это отдельная песня. Как же мне нравится эта история с открытием дверей строго в определенных проёмах. Нет возможности особо наглым и умным лезть напролом
5. Станция Маяковская в Москве достаточно симпатичная после реставрации, но именно дух того времени и сам Маяковский ощущается больше в Питерском варианте
6. Научно-исследовательский нейрохирургический институт. Именно так и должно выглядеть НИИ в моём понимании
7. А напротив НИИ находится родильный дом. Чтобы ориентироваться не только по вывескам, есть специальные барельефы с мамочкой и младенцем
8. На здании гимназии барельефы великих мужей, таких как Менделеев
9. Во дворах аккуратно пристроился Костел Святой Лурдской Девы Марии. Вообще, гуляя по Санкт-Петербург, глядя на обилие католических храмов и архитектуру, забываешь, что ты в России
10. Ещё одна гимназия в этом районе. Здесь нет барельефов с учеными мужами, но есть послание Ильича: «Учиться, учиться и ещё раз учиться». В этом я с ним согласен на все 146%
11. Дом старый, облезлый, но от этого не менее красивый
12. Странное название для канцелярского магазина
13. Что мне нравится в таких домах, так это размеры окон. В квартирах должно быть светло
14. Согласитесь, что это действительно парадная, а не подъезд. Про парадные Санкт-Петербурга можно делать наверное отдельный фотопроект
15. А этот дом, я сразу назвал муравейником — окна, окна, окна
16. Классно было бы жить, на мансардном этаже слева
17. Красивейший доходный дом Ратькова-Рожнова на Кирочной улице дом 32
18. Очень стильный домик
19. Музей Суворова
20. Двоякие ощущения от лицезрения этого здания — вроде бы и фактурное, но с другой стороны слишком крупные углы и линии. Неоднозначно
21. Узоры на жилом доме для начсостава ВМФ
22. Церковь интересной архитектуры. Больше похожа на католический храм
23. Даже на фасадах простых домов можно обнаружить следы искусства
24. За счет этой массивной башни дом смотрится как крепость
25. Симбиоз разных архитектурных эпох
26. Смольный собор
27. Здание ассамблеи стран СНГ
28. Водоканал Санкт-Петербурга. Попутно и музей воды
29. Здание недавно закончили реставрировать. В башенке окно все еще забито
30. Красиво
31. Красивый дом, но где ложка дегтя?
32. Она в белых окнах. Нужно вводить смертную казнь за такое отношение к старинным фасадам
33. В Москве я видел буквально пару домов с башнями на углу. Здесь же они встречаются на многих зданиях
34. Но не только эмоциям надо питаться, но и вкусной едой в хороших местах
35. Это кафе просто обязательно к посещению при поездке в Санкт-Петербург — Сундук на Фурштатской улице 42
36. Не только из-за необычных интерьеров, но и из-за хорошей кухни здесь надо побывать. У кого есть foursquare — можно получить сладкие бонусы за check-in 😉
37. Туалет — самое веселое место. Несколько держателей туалетной бумаги под разный рост и отдельная коробка, на которой написано «для староверов» и в ней лежат обрывки газет
38. Хорошо сидеть с чашкой чая с чабрецом и наблюдать как за окном течет жизнь
Понравилось? Поделись с друзьями!
Пять самых уродливых зданий Петербурга: субъективный топ от краеведа
Осторожно, оскорбление чувств коренного петербуржца: специально для «Собака.ru» краевед, экскурсовод и автор исторической рассылки газеты «Бумага» Алексей Шишкин выбрал самые странные, переоцененные и просто некрасивые старинные постройки города. Да, ему не нравятся Спас-на-Крови и Мариинский театр!Спас-на-Крови
В детстве я увидел мультфильм «Анастасия» – основное повествование там стартует как раз с торжественного облета храма-небоскреба, в котором легко угадывается гипертрофировано перерисованный Спас-на-Крови. Со временем он стал для меня одним из символов русского китча, туристической экзотикой, с которой все фотографируются. Недаром среднестатистический иностранный турист, как правило, считает главной достопримечательностью города не невскую панораму, Эрмитаж или Исаакий, а именно это строение в щедром московско-ярославском стиле.
Как оказалось, у нелестного мнения о Спасе немало сторонников. Например, Сергей Маковский, поэт и авторитетный художественный критик еще в начале ХХ века обличал «небывалое архитектурное уродство» храма. Он призывал потомков «уничтожить произведение Парланда бесследно, срыть до основания чудовищный собор».
Французский писатель Луи Фердинанд Селин посетил Ленинград в 1936 году и так отозвался о храме: «Эта мечеть, жуткое чудовище «Спас-на-Крови»: узоры, мозаика, грибы, кабошоны… вся в прыщах, вобравшая в себя все цвета радуги тысячи оттенков. Фантастическая, сдохшая на своем канале жаба, снизу совсем черная, неподвижно застыла и тихонько готовится к прыжку». Впрочем, Селин вообще всех обругал, поссорился с «Интуристом», уехал домой и редко вспоминал об этом вояже. Другие комментарии из его путевых заметок: Михайловский замок – «изъеденный проказой, разбитый параличом барокко катафалк». Адмиралтейство – «театр для циклопов». Петропавловский собор – «шпиль церкви, служащей приходом убитых».
Признаюсь, сам я стал со временем куда менее радикальным критиком церкви Воскресения Христова. Сегодня храм кажется мне шедевром, правда, не архитектуры, а декоративно-прикладного и сценографического искусства. Трудно сочинить более эффектный и монументальный задник для любой сцены «в русском стиле». Недаром режиссер Хржановский снимал финальный эпизод монструозного кинополотна «Дау» именно на площади перед творением Парланда.
Дом Колобовых
Когда мы в сентябре минувшего года познакомились с автором блога о петербургских парадных Ксенией Сидориной, первой из тем наших бесед были, кажется, старые могилы, а где-нибудь пятой – пресловутый дом Колобовых. Это был тест «свой-чужой» – есть вещи, которыми просто неприлично восхищаться, творение на улице Ленина, 8 из их числа. Жилой комплекс, воздвигнутый в 1908-1910 годах в стиле так называемой «высокой эклектики» (ненаучный термин, обозначающий, что декора тут много и он всем нравится), действительно высокий. А еще длинный, широкий, заполняющий целый квартал, как раскисшая опара с тестом. Там, где должны были появиться 4-5 сомасштабных окрестным домам фасадов, возник один-единственный исполин. При этом, он буквально втиснут в квартал. Приемам барокко века XVIII, придуманным для дворцов и вилл, окруженных парадными плацами или парками, явно тесно в оправе из плотной коммерческой застройки начала ХХ столетия. К тому же, тут нет и намека на барочную иронию и изобретательность, а почти все основные мотивы многократно повторяются. Недаром советский архитектор Олег Гурьев, в 1960-х представляя проект реконструкции улицы Ленина, констатировал: «Застройка улицы сложилась в своих главных чертах в период архитектурного безвременья». Одна отдушина – угловой корпус с башней. Идешь мимо нее в весенних сумерках, заруливаешь в «Бар 8» на первом этаже, роняешь в себя рюмку портвейна – и не так уж он уже и плох, Колобовский дом. Хотя, может быть, дело в том, что его из окна бара не видно?
Гостиница «Октябрьская»
Фильм «Отель Гранд Будапешт» когда-то поразил меня не только тем, как восхитительно звездный актерский ансамбль валяет дурака, пересказывая, в общем, трагическую историю мсье Густава Н. Не меньше меня восхитила точность сделанных Уэсом Андерсоном архитектурных наблюдений. Вот «Гранд Будапешт» перед Второй Мировой, а вот в 1960-х при социализме. А рядом – петербургская «Октябрьская», она же «Большая Северная», в царские времена и при советах. Отель перестроили в 1929-1930 годах под нужды и вкусы рабоче-крестьянской власти. Оба варианта кажутся мне по-своему привлекательными. Оригинальный – роскошный, чуть вульгарный, но живописный в своей старомодности. Конструктивистский еще лучше, он напоминает дело рук нескладного подростка-бунтаря, которого вдруг выпустили на площадь – приемлемая метафора для всей раннесоветской архитектуры. Тем обиднее, что сегодня перед нами ни тот, ни другой, а что-то среднее. Отель в очередной раз перестроили к 60-летию Октябрьской революции, вернувшись отчасти к былой декоративности, а затем вновь изменили фасады в начале 2000-х. Получился вялый гибрид сомнительной степени историчности.
Московский вокзал
Один из мотивов для очередной перестройки «Октябрьской» в 1970-х годах – добиться наилучшей сочетаемости с соседним зданием Московского вокзала. Только стоила ли игра свеч? Автора станции Константина Тона, который возвел по всей России сотни зданий в русско-византийском стиле, современники откровенно недолюбливали. Для многих тоновские строения стали воплощением девиза «Православие-самодержавие-народность», только в кирпиче и штукатурке. К тому же, архитектора обвиняли буквально в отсутствии дарования. «Он был делец самый ординарный, таланта не имел никакого», — писал о Тоне критик Владимир Стасов. Особенно доставалось церквям работы зодчего. «Пятиглавые судки с луковками вместо пробок, на индо-византийский манер, которые строит Николай с Тоном», – это уже Герцен. Главное его творение – храм Христа Спасителя в Москве – обзывали «толстой купчихой» и «державным самоваром». Вокзал на нынешней площади Восстания тоже бесспорным шедевром не считался. Архитектор Леонтий Бенуа вполне справедливо аттестовывал его «жалкой провинциальщиной», а Павел Сюзор, автор дома Зингера, утверждал, что вокзал «не может считаться памятником старины». В царствование Николая II было принято решение о его сносе и строительстве на том же месте новой петербургской центральной станции. Свои варианты предложили Щуко, Лидваль, Лишневский и другие архитекторы эпохи модерна и неоклассики. Почти каждый из них, уверен, смотрелся бы тут лучше, чем первоначальный вокзал, но планам не суждено было сбыться.
Мариинский театр
У настоящих петербуржцев с большой буквы П принято с пеной у рта доказывать, что строительство второй сцены Мариинского театра – чуть ли не величайшее градостроительное преступление за всю историю. Испытываю легкое опасение, что буду побит камнями, но все же признаюсь – новая Мариинка мне скорее нравится. И уж точно она кажется мне свежее, удобнее и оригинальнее здания первой сцены с ее тесным фойе и пропорциями космического дредноута. В первой половине XIX века архитектор Альберт Кавос построил это здание в качестве конного цирка. Спустя пару десятилетий он же реконструировал его под театр, а в 1885 зодчий Виктор Шретер придал ему нынешний облик. «Уже не театр-дворец и не театр-замок. Он приобрел не столько парадный, сколько деловой вид», – писала про Мариинку Капиталина Смолина в книге «100 великих театров мира». В 1894 году к театру пристроили новые помещения, претерпевал он изменения и в советское время. По итогам бесконечных переделок здание приобрело сложный тяжеловесный силуэт, цельного образа не складывается, с какой точки ни взгляни. Ансамблю Театральной площади ужасно не повезло с театрами: что Мариинский, что Консерватория – строения более монументальные, чем красивые. Куда больше на той же площади мне нравится крошечный общественный туалет 1907 года – тоже, кстати, памятник архитектуры.
Текст: Алексей Шишкин
Самые красивые дворцы в центре Петербурга
Ну какая прогулка по Петербургу без упоминания Зимнего дворца. Тот, что возвышается сейчас на Дворцовой площади, был возведён только в 1762 году. А всего Зимних дворцов было шесть, начиная с 1711 года, когда на берегу Невы Доменико Трезини построил небольшой двухэтажный дом для Петра I. Однако он оказался тесноват, и для большой царской семьи к 1723 году Георг Маттарнови создал новый особняк, ближе к Неве. Именно в этом доме в ночь с 27 на 28 января 1725 года Пётр скончался. Долгое время это здание считалось безвозвратно утерянным, однако в результате реставрационных и археологических работ конца XX века исследователи обнаружили несколько помещений петровского дворца, которые восстановили в уникальный памятник Зимний дворец Петра I.
После смерти Петра Екатерина I приказала Трезини расширить дворец вдоль Миллионной улицы. После дворец был перестроен для Анны Иоанновны, в нём было 70 комнат и театр, но планировка помещений была запутанной и неудобной. Взойдя на престол, Елизавета Петровна посчитала, что старое здание не соответствует её статусу, и приказала Растрелли подготовить проект нового дворца. На время строительства было возведено деревянное красивое здание, состоящее из 100 комнат, на углу Невского проспекта и набережной реки Мойки. В этом доме в 1761 году и умерла Елизавета Петровна, а здание, простоявшее 10 лет, после смерти императрицы было разобрано. Последний Зимний дворец строился с 1754 по 1762 год, но Елизавета Петровна умерла, так и не увидев его завершённым.
Монументальное здание на набережной Невы было возведено по проекту Ф. Б. Растрелли в стиле барокко, с обилием колонн и декоративных лепных деталей. Это было последнее и самое грандиозное творение Растрелли. Более 100 лет в Санкт-Петербурге запрещалось строить дома выше Зимнего дворца. Чтобы увеличить количество этажей, но не нарушить закон, хитрые строители нашли выход — они делали козырёк и надстраивали сверху один-два этажа мансард, возведение которых законом не запрещалось. Пожар, случившийся в 1837 году, повредил интерьеры, созданные великими мастерами Растрелли и Кваренги, Росси и Монферраном. На восстановление здания ушло два года. Восстановить наружные фасады было проще, во внутреннюю отделку вносили изменения: декор и цветовая гамма стали представлять манеру позднего классицизма. Кроме пожара, дворец пережил народовольческие взрывы, революцию и блокаду Ленинграда. И, несмотря на все невзгоды, он выстоял и представляет собой величественную и пышную доминанту Санкт-Петербурга.