куда ушла четвертая волна протеста?
Вышел в свет доклад фонда «Либеральная миссия» под названием: «Год Навального. Политика протеста в России 2021–2021: Стратегии, механизмы, последствия» под редакцией политолога Кирилла Рогова.
К чему привело сопротивление режиму Владимира Путина в 2021 году перед избирательной кампанией по выборам Государственной думы. Обсуждают политолог Кирилл Рогов, юрист Иван Жданов, правозащитник Григорий Охотин.
Ведет передачу Михаил Соколов.
Видеоверсия программы
Михаил Соколов: Вышел в свет доклад фонда «Либеральная миссия», он называется «Год Навального. Политика протеста в России 2020-2021 год: Стратегии, механизмы, последствия». Доклад появился к годовщине событий. В начале сентября 2020 германскими специалистами было установлено, что Алексей Навальный был отравлен боевым отравляющим веществом.
Кирилл, вы в докладе описываете четыре волны протестов в России за период примерно последнего десятилетия.
Кирилл Рогов: Начну ответ на этот вопрос как раз с пояснения этой рамки, почему события этого года мы рассматриваем в контексте четырех волн протеста, протестного десятилетия, которое началось в 2011 году. Есть такое понятие в социальных науках – политика противостояния, политика оспаривания. Это понятие описывает все те явления политической жизни, которые не являются частью партийно-электоральной политики – это всякие оппозиционные кампании, протестные кампании, это когда граждане непосредственно требуют каких-то изменений, какого-то изменения статус-кво. И очень важно видеть эту перспективу, что этот год – это эпизод довольно длительного противостояния, которому по меньшей мере 10 лет, части общества с политическим режимом, который мы имеем.
В политике противостояния важно понимать, что есть две стороны: те, кто оспаривает статус-кво, и те, кто защищает его, – это правительство. У них есть свой репертуар действий, реакций, из этого складывается какая-то история. И есть третья сторона – это публика, которая так или иначе относится к этому противостоянию. Взаимодействие трех этих сторон и дает нам такую широкую историческую картину. Сразу скажу, что политики противостояния бывают очень длительные.
Например, можно вспомнить противостояние демократической общественности и профсоюза «Солидарность» с коммунистическими властями, которое длилось около двух десятилетий в Польше. Или очень близкое нам по некоторым параметрам противостояние демократической молодежи, студенчества, левых движений и военно-олигархического режима в Южной Корее с начала 1970-х годов до конца 1980-х. Это бывают длительные такие истории.
В данном случае мы разбираем один эпизод такой длительной истории, он связан с феноменом Навального.
Действительно, следующий вопрос, который разбирается в докладе, – это вопрос: почему покушение? Здесь мы показываем, что очень изменилась политическая площадка, политическое поле благодаря распространению широкополосного интернета. В частности, феномен Навального заключается в том, что к моменту покушения, к лету 2020 года его узнаваемость во всероссийских опросах была 70 или выше процентов при том, что он никогда не появлялся на телевидении. Это создавало совершенно новую ситуацию для властей, когда развиваются некоторые политические процессы, находящиеся не под контролем тех способов контроля, которые власти придумали еще 15 лет назад, и которые вроде бы успешно действовали. В этот момент эта ситуация вышла из-под контроля властей, они не управляли узнаваемостью и популярностью Навального, и это создавало длительную перспективу угрозы.
Таким более близким контекстом можно считать осеннее наступление оппозиции, которое было в связи с выборами региональными 2020 года летом Навальным объявлено.
В этом смысле мы обращаем внимание, что первое покушение, попытка покушения на Навального скорее всего была в начале июля, буквально через несколько дней после этого был арестован Сергей Фургал, губернатор Хабаровского края. Это был такой двойной удар по оппозиции, по политикам, которые воспринимаются как альтернатива существующему порядку, популярность которых росла в течение нескольких лет перед тем.
Михаил Соколов:
Григорий Охотин: Я бы смотрел чуть шире. Наша часть начинается с лета 2019-го, потому что очень образно, красиво сравнивать тот общественный подъем, который был летом 2019-м, и ту общественную апатию, которую мы наблюдаем летом 2021-го. Разницу между этими двумя картинками хочется анализировать, что, собственно, произошло. Безусловно, протесты всегда являются триггером репрессий, репрессии вообще вещь чисто реактивная.
Но помимо этого мы видим и другие триггеры, прежде всего это геополитическая ситуация, прежде всего в ближайших странах – это Беларусь. Мы знаем по предыдущим ужесточениям законодательства, что наши власти очень четко на это реагируют. Как только происходит очередная революция или масштабные протесты, они закручивают гайки здесь. Третий триггер – это текущие выборы, которые будут в конце недели. Безусловно, каждые выборы приводят к какому-то усилению репрессий, ужесточению законодательства и так далее. Мы видим, как летом 2019-го, мы это называем «московский эксперимент», когда власти по-разному пытались реагировать и на протесты, и на выборы. Сначала действовали по одному, сначала снимали депутатов, потом очень жестко задерживали людей и арестовывали, потом чуть-чуть сдали назад.
Михаил Соколов: Даже митинг был один согласован.
Григорий Охотин: Это их вечная стратегия — «один шаг вперед, два шага назад». Видимо, по результатам этого эксперимента как-то он им не понравился, потому что «умное голосование» привело к потере половины мандатов в Мосгордуме.
После некоторого облегчения большое количество людей, арестованных по результатам протестов, были отпущены после большой общественной кампании. А потом случилось то, что случилось. Сначала случился ковид, с моей точки зрения, четвертый триггер, потому что ковид приводит к снижению рейтингов и к резкому повышению протестных настроений, что, собственно, наши власти наблюдали в Беларуси. Сначала произошло отравление Навального, потом в октябре-ноябре был принят серьезный пакет ужесточения, очевидно, под выборы и под будущие протесты. Потом мы видели то, что видели, в результате январско-февральских протестов мощнейшее качественное изменение репрессий.
Михаил Соколов: На рубеже, перед тем, как Алексея Навального отравили, вы задумывались, вы, команда, он, что может быть что-то типа покушения? В конце концов, России такие вещи уже были – убийство Бориса Немцова и так далее. Этот риск закладывался в перспективу деятельности, что власти могут пойти и на подобные преступления?
Иван Жданов: Это как раз к тому вопросу, Алексея все время спрашивали: а вы не опасаетесь за свою жизнь? Меня все время об этом спрашивают.
Если жить постоянно в этом страхе покушения, страхе того, что тебя убьют или тебя посадят, то жизнь на самом деле становится невыносимой. Конечно, мы разумные люди, конечно, мы допускаем, что такие риски есть. Но если постоянно акцентировать на этом внимание или, как вы сказали сейчас, заложить риски того, что может быть совершено покушение, куда мы их заложим? В какой-то план нашей деятельности? В декабре такого-то года Жданова, Волкова или Навального, кого-то из нас убьют. Невозможно эти риски заложить. Мы, конечно, понимаем и понимали, что такое может случиться, но никогда всерьез в какие-то планы или в какую-то нашу деятельность не закладывали риск такого покушения. Более того, представить масштабы политических убийств, политических покушений в России мы, конечно же, не могли. Мне кажется, никто здравомыслящий человек в 2020 году не мог представить, насколько ФСБ вовлечена в политические убийства, что есть целые группы, которые занимаются политическими убийствами. Поэтому, если непосредственно отвечать на ваш вопрос, то, конечно, мы понимали, но никак на это не ориентировались – это было скорее неожиданностью для нас.
Михаил Соколов: Кирилл, уже прозвучало влияние фактора Беларуси и фактора ковида. На ваш взгляд, как они действительно сейчас воздействуют на ситуацию?
Кирилл Рогов: Мне представляется, что фактор Беларуси – это важный фактор. Но я бы рассматривал его в более такой перспективе широкой. События в Беларуси и то, что происходило в России, в их основе лежат очень схожие фундаментальные факторы, которые действуют в обеих странах. Собственно говоря, три этих фактора. Это старение персоналистских лидеров и их позитивных повесток. Я говорю, что речь идет о повестке, поскольку речь идет не о физическом старении, сколько о моральном старении той популярности, которая у этих лидеров некогда была. Это долгосрочный второй фактор – стагнация в экономике.
И третий фактор уже упомянутый – это изменение политической ситуации под влиянием распространения широкополосного интернета, который смещает всю ситуацию в политическом мире. Про это у нас в докладе есть замечательная статья.
Первый раздел, написанный Сергеем Гуриевым, о том, как влияет широкополосный интернет на политику. Здесь фактор Беларуси значим, но я бы сказал, скорее в типологическом смысле он значим. Хотя, конечно, сами события в Беларуси произвели впечатление на власти, но опять-таки мы помним, что предположительно первая попытка покушения состоялась еще в июле, то есть до событий в Беларуси. Поэтому не стоит так уж привязывать само развитие этого конфликта. Конфликт был инициирован еще до событий в Беларуси, потому что те же самые факторы, которые привели к конфликту в Беларуси, действовали и в России.
Михаил Соколов: А насчет эпидемии? С одной стороны было сказано, что она повышает протестные настроения у людей, но с другой стороны она дает власти такое оружие, как «санитарные дела», от которых пострадали те же сторонники Алексея Навального.
Кирилл Рогов: Конечно, я с этим совершенно согласен, есть этот фактор, он как-то действовал, он действовал то в одну, то в другую сторону.
Если мы посмотрим на мир в целом, то год ковидного карантина не стал годом успокоения протестных политик в мире. То есть там, где у людей были сильные мотивы для протестов, люди протестовали, и это остановить было невозможно вообще. Опять-таки в связи с распространением широкополосного интернета аналитики фиксируют рост числа протестов в мире с 2009 по 2019 год примерно на 10% в год. Во всем мире протестная активность растет. И это опять-таки связано с тем, что интернет, его широкое распространение дает новую возможность и для популяризации поводов протеста, и для координации действий протестующих – это взаимосвязанные вещи.
Михаил Соколов: Власть догадалась, что интернет работает не нее, по крайней мере, до последнего времени, хотя заполняет его большим количеством троллей. Григорий, что вы скажете о том, что бы я назвал интернет-репрессиями, когда всерьез власти поняли, что это проблема, и начали закручивать гайки в интернете?
Григорий Охотин: Какие-то первые попытки уже в 2012 году начались, все началось с антиэкстремистских статей в «ВКонтакте», который легко это предоставляет.
Затем разные внесудебные блокировки, когда накануне войны с Украиной заблокировали блог Навального, «Грани.ру», «ЕЖ.ру». Постепенно это развилось в очень хорошую инфраструктуру и техническую, они научились гораздо лучше реально ограничивать доступ к информации, и репрессивную, что, возможно, важнее, потому что онлайн все равно полностью информацию не сдержать, а арестами и запугиваниями, причем не только политическими, вспомним дело о покемоне в церкви и так далее, ты вводишь некоторую самоцензуру, люди начинают бояться. Сейчас я смотрю по Фейсбуку, Твиттеру и так далее, люди боятся упоминать ФБК, боятся упоминать «умное голосование», хотя нет никакой особо правоприменительной практики, не то, что этого нельзя делать. Но достаточно прищучить нескольких, чтобы остальные сильно забоялись. Очень важно в целом понимать, что репрессии – это не объективная история, репрессии – это очень субъективная и медийная история, в которой важен не столько кого-то конкретного арестовать, сколько кого-то конкретного арестовать и максимально широко распространить эту информацию, показать, что вам будет плохо.
Михаил Соколов: Можно даже не арестовывать, можно вызвать куда-нибудь и на этом деле разыграть какую-нибудь комбинацию, рассказать, что не надо критиковать Александра Невского как коллаборациониста. Потом просто дело закрыть, но многие об этом не узнают, что дело закрыто. То есть это тоже работает. Иван, как вы сейчас оцениваете уровень интернет-репрессий, которые применяются против вашей команды в связи с предстоящими выборами в Думу?
Иван Жданов: Мы можем бесконечно перечислять все способы, которыми с нами борются в преддверии выборов. Конечно, я согласен с той оценкой, вообще нужно отвлечься и сказать, что мне действительно очень понравился доклад, я согласен с той оценкой, что появление широкополосного доступа у пользователей, у обычных россиян существенно увеличил возможности для протеста, для донесения мысли при помощи наших инструментов, особенно при помощи нашего ютьюб-канала до россиян, живущих в том числе по регионам России, не только до москвичей и жителей Санкт-Петербурга.
Я согласен с той оценкой, которая пару дней назад прозвучала от Христо Грозева, который говорил о том, что российские власти намерены в течение двух ближайших лет существенно сократить скорость интернет-трафика для крупных IT-компаний, как Гугл, Фейсбук и так далее, для того чтобы существенно сократить их влияние на аудиторию в России. Мы это видим. Мы видим, как пытались заблокировать, замедлить Твиттер. Мы ожидаем, что такие же шаги, не нужно далеко ходить, мы видим атаки на серверы Гугл и Клаудфлера, мы пользуемся этими серверами для обхода блокировок нашего приложения «Навальный», в котором заложено «умное голосование». Мы видим, что они тестируют блокировки этих серверов, который теоретически могут положить интернет для половины пользователей в России – это весьма существенно. Мы видим, что они готовы заблокировать отдельные сервисы, такие как YouTube. Вполне возможно, что на ближайших выборах мы увидим первые попытки либо замедления трафика, либо блокировки YouTube. Мы готовы к этому и вполне этого ожидаем.
Михаил Соколов: Многие сейчас вспоминают три фазы протестов в январе и в апреле в защиту Алексея Навального и в защиту нормальной жизни в России. Если бы Алексей вернулся на три-четыре месяца позже как раз к самым сегодняшним политическим событиям выборным, может быть, ситуация изменилась бы как-то, сначала фильм о дворце Путина, а потом уже возвращение? То есть сейчас мы бы находились в фазе какой-то активной уличной борьбы. Или это непринципиально для вас уже?
Иван Жданов: Конечно же, на самом деле очень хотелось, мы наблюдали, начиная с начала года, очень бы хотелось, как в 2019 году иметь людей на улице, иметь точно такие же протесты, как были по поводу выборов в Мосгордуму. К сожалению, не случилось. Конечно, ожидать такой суперзачистки прямо непосредственно перед выборами, за три месяца, ожидать, что ФБК признают «экстремистской организацией», было достаточно сложно. Сейчас, конечно, легко говорить, находясь уже в сентябре, о том, что можно было сделать лучше, что можно было бы изменить.
Тогда мы действовали в той ситуации, которую нам предоставляло то время, те возможности. Мы думали, что выпустить расследование про дворец в январе было удачной идеей. Сейчас я не готов оценивать, удачная ли это была идея или неудачная.
Наверное, это, может быть, сложно – критиковать ученых, сложно критиковать исследователей, но если находиться внутри протестного движения, внутри команды Навального, которая производит фильмы, производит расследования, то это выглядит немножечко не так. Мы же не имеем научного точного анализа в каждый конкретный момент. Нам очень часто приходится действовать ситуативно, иногда время на принятие решений даже не дни, а какие-то часы. Когда Алексей Навальный, я напомню, что протест большой, когда мы собирали полмиллиона человек на митинги протеста и не успели их дособирать, когда Алексей Навальный находился в состоянии голодовки, нам тогда приходилось принимать решение буквально в течение одного дня, нескольких часов, потому что речь шла о жизни и здоровье Алексея.
Поэтому мы тогда решили не дожидаться полумиллиона человек. И так происходило в течение нашей деятельности достаточно часто. Сейчас интересно почитать эти исследования, как это все повлияло, как все менялось. Но нас тоже нужно понимать, что мы действуем иногда ситуативно в сложившихся обстоятельствах.
Михаил Соколов: Понятно, что это текущая политика, не все можно предсказать. Кирилл, как изменилось протестное движение как раз после возвращения Алексея Навального? Я помню, что у вас в докладе есть достаточно большой раздел, в котором опровергаются некоторые мифы, связанные с участием людей в этих акциях, январских, например. То есть это все подверглось глубокому анализу, насколько я понимаю.
Кирилл Рогов: Я начну с продолжения той темы, которая была затронута Ивановым Ждановым. Я напомню, что возвращение Навального не только сопровождалось выходом фильма о дворце Путина, но ему предшествовало в декабре сенсационное расследование отравления, которое было международным журналистским консорциумом, которое давало очень представительную версию того, как все происходило, и кто осуществлял эту операцию, осуществлял покушение.
Безусловно, потенциал, эффект бомбы, который был у этого расследования, он был одним из триггеров, которые подсказывали Навальному, что это момент для возвращения, потому что это сенсационное расследование должно вызвать возмущение. Так что здесь была некоторая логика, очень сильная логика.
Действительно я согласен с Иваном, что теперь можно сколько угодно обсуждать то, как лучше было поступить, но факт в том, что эта логика не совсем сработала. И это гораздо более важный социально-политический факт, он главный. Главное не то, что Навальный не тогда поехал, а то, что то, на что рассчитывали, недостаточно сработало. Это очень важная часть этой истории.
Про социологию протеста. Это раздел, который написан Александрой Архиповой, Ириной Козловой и Алексеем Захаровой. Он основан на опросах, которые проводились на митингах. Там очень много интересного, никакой «школоты» не было, несовершеннолетние от 1 до 6% составляли на митингах. Но мы видим такую очень ясную, яркую картину, это опросы на митингах Москвы, Петербурга и Казани, то есть это столичная страта протеста, а столичная страта протеста – это примерно треть всего протеста в поддержку Алексея Навального зимы 2021 года.
Мы видим, что люди до 40 лет составляют примерно 80% участников этих митингов, и около 80% участников митингов – это люди с высшим или неполным высшим образованием. Это говорит нам с одной стороны нам о том, что повестки Навального и повестки защиты Навального в наибольшей степени связаны с модернизационным потенциалом страны, а с другой стороны, что эти повестки в гораздо меньшей степени затрагивают и волнуют, мобилизуют другие социально-демографические группы. Поэтому здесь есть такой вопрос про то, с чем мы имели дело, что случилось.
Мы видим, что это была мобилизация партии Навального в широком смысле, но это не стало мобилизующим фактором для представителей разных социально-политических воззрений. Эта коалиция оказалась гораздо уже, чем можно было ожидать, коалиция протестующих. Это то, что мы можем понять из социологии, которую блистательно сделали три автора.
Михаил Соколов: А все-таки партия Навального существует? Я там у вас увидел, что она могла бы на выборах чуть ли не 15-20% набрать голосов.
Вы действительно в это верите?
Кирилл Рогов: Там нет слова «на выборах» в докладе, там сказано, что 15–20%. 20% – это количество людей, которые говорили, что они поддерживают то, что делает Навальный, в августе-сентябре 2020 года. 20% людей, которые поддерживают протестующих в поддержку Навального в январе-апреле 2021 года. Иногда сжимается до 15%. Это виртуальная «партия Навального». Об этом интересно поговорить в контексте тех событий, которые сегодня разворачиваются, о ее существовании. Да, она существует, хотя она не зарегистрирована. У меня нет никаких сомнений, что она прошла бы в Думу, если бы она присутствовала на нынешних думских выборах. Говорить про то, сколько она получила бы – это очень виртуальная вещь, у нас нет достаточных данных, чтобы так моделировать. «Партия Навального» как социальное явление, безусловно, существует, 15–20% вполне адекватная оценка ее потенциала, потенциала ее поддержки, ориентируясь на те социологические данные, которые у нас есть.
Михаил Соколов: Григорий, что вы скажете о тех репрессиях, которые были применены к участникам протестов за Алексея Навального, к «партии Навального» виртуальной, как потенциальный участник политической системы, а реально она себя проявила на улице и сейчас проявляет с призывами к так называемому «умному голосованию». Что-то было принципиально новое по отношению к предыдущему периоду применено со стороны властей?
Григорий Охотин: И да, и нет. С одной стороны ничего принципиально нового. Мы видим репрессивный тренд на повышение уже много лет, с 2012 года оно растет. Оно не может не расти, это внутренняя сущность репрессий, если уж они есть, то они будут расти. Нужны какие-то триггеры для резкого роста, но они будут расти. Да, было самое масштабное задержание за всю историю наблюдений. «ОВД-Инфо» обычно насчитывает 95% задержанных, в этот раз мы насчитали 11 тысяч задержанных, а потом через Европейский суд по правам человека мы выяснили официальную цифру – на самом деле было задержано 17 тысяч. Это такой масштаб, сравнимый со всеми задержаниями за предыдущие 3–4 года. Да, было очень много арестовано людей по результатам протестов, мы знаем о порядка 150 людей – это в разы больше, чем было арестовано на Болотной или летом 2019-го. Но и масштабы протеста совершенно другие, мы насчитали 80–90 городов – это другой тоже масштаб, естественно, больше задержаний и больше арестов. Да, было применено большое количество новых статей, в том числе «санитарная» статья, в том числе за нахождение на проезжей части и так далее, тоже не совсем новость, они часть расширяют статьи. Принципиальное изменение, на мой взгляд, что все репрессии были направлены на подавление протеста и сдерживание гражданской политической активности. После января-февраля ребята перешли к уничтожению акторов гражданского общества. Начали с ФБК, если с февраля 2017 года ФБК постоянно был под прессом, куча административных арестов, постоянные обыски, изъятие техники и так далее, тут они взяли и просто сказали: чуваки, вы вне закона. Такого мы раньше не видели.
Михаил Соколов: Такое ощущение, что власть в России взяли в руки другие люди, исчезли какие-то сдерживающие факторы, тормоза. Это же персонально тоже, наверное, важно.
Григорий Охотин: Я бы не говорил о том, кто стоит за репрессиями, потому что мы этого не знаем. Мы точно знаем, что репрессии – это не нечто, что решается в кабинете у Путина, это довольно институциональная история, в этом задействована куча ведомств, многие ведомства действуют на свой страх и риск, в разных регионах это происходит по-разному. Но, безусловно, существует какая-то маленькая часть репрессий, которая решается выше, кто-то считает, что в Совете безопасности, кто-то считает, что в ФСБ, кто-то считает, что в АП. Неважно, сильно более политизированный уровень.
Но в целом репрессии есть репрессии, если они есть, они осуществляются на институциональном ведомственном уровне. Разница не в том, кто принимает решение, а в том, какие они принимают решения. Уничтожение ФБК, уничтожение «Открытой России», уничтожение СМИ «Открытой России», уничтожение «Команды-29» и так далее. Вместо административных арестов кандидатов в 2019 году уголовные дела и превентивное их через уголовные дела недопущение до выборов. Вот эта смена тренда со сдерживания на уничтожение – это не против «партии Навального». ФБК самый большой, заметный актор политической сцены, но действуют, к сожалению, против всей России, всего общества и гражданского, и медийного, и политического.
Михаил Соколов: Я в докладе тоже обратил внимание, вы говорите о том, что появилась такая стройная система репрессивная. Она ведь чем-то напоминает уже советскую, статьи 170, 190, брежневский такой период.
Кирилл Рогов: Появился некоторый механизм криминализации инакомыслия и гражданской активности, свободы слова. Это тройка законодательства об «иностранных агентах», «нежелательных организациях» и «экстремистских организациях». Почему этот инструментарий сегодня оказался таким важным? Давайте представим себе ту политическую реальность, в которой мы жили примерно до 2014 года, тогда Минюст отказывал в регистрации каким-то партиям, каким-то партиям, которые существовали, говорил, что у вас что-то неправильно, мы у вас отзываем регистрацию, и партии понурые, грустные расходились по домам.
Или, например, какое-то СМИ не нравилось Кремлю, тогда вдруг выяснялось, что у него корпоративный конфликт, долг, неуплата за воду, то-се, его захватывали корпоративным образом, оно переставало существовать.
Сегодня власти оказались в другой реальности, где есть организации, которые действуют как политические партии, борются за участие в выборах, я имею в виду и ФБК, и «Открытую Россию», но их совершенно не интересует регистрация в Минюсте, то, что у них нет регистрации, им не мешает. Возникла необходимость в инструменте, который криминализует их, запретит.
То есть раньше просто не пускали их в легальную сферу, этого было достаточно, а теперь нужно запретить людям взаимодействовать на этой площадке. Поэтому объявляем одних «нежелательной организацией» – «Открытую Россию», другую «экстремистской организацией» – ФБК. То же самое с медиа.
У нас есть целый куст медиа, которых невозможно захватить, «Медуза», которая находится не в России, или «Проект», который сложным образом устроен, что его никак не захватишь. Окей, тогда нам приходится новые изобретать методы, чтобы криминализировать любые взаимоотношения с этими структурами или затруднить жизнь путем этих ограничений и преследований. Эта система новых репрессивных механизмов направлена против той инфраструктуры, которая появилась за последние 5-6 лет, во многом опирается на интернет и его новые масштабы информационных возможностей, которая отлична от тех структур, которые подавили еще к 2015 году. Эту новую штуку пришлось уничтожать при помощи нового инструментария.
Михаил Соколов: А что, собственно, теперь делает ваша, как назвал Кирилл Рогов, инфраструктура? Организация «умного голосования», насколько она продвинулась? Удалось ли власти в каком-то смысле дезорганизовать с помощью разных интернет-атак вашу инфраструктуру или вы готовы через неделю показать нам интересные результаты на так называемых выборах?
Иван Жданов: Я на шаг назад отойду. Я согласен с тем, что появилась система. Более того, мы даже видели, когда она примерно, по крайней мере, я почувствовал, изучая различные уголовные дела против нас, как появилась некая специальная структура, направленная на подавление любого оппозиционного движения. Где-то во время президентской кампании в 2018 году в ряде документов начала мелькать группа, которая заседает в администрации президента, туда входят и сотрудники ФСБ, и сотрудники Роскомнадзора, и Минюст, все организации, какие-то представители там собрались, они непосредственно заседают в администрации президента, а подчиняются Совету безопасности и еженедельным заседаниям президиума Совета безопасности. Поэтому такая машина по репрессированию уже существует, она видна. Раньше действительно мы видели уголовные дела циклично, от электорального цикла к электоральному циклу видно было, как возбуждаются различные уголовные дела, потихонечку потом затухают. Сейчас видна система, сейчас видно, что они не затухают, что есть какой-то план в их голове: сейчас нужно посадить Навального, потом нужно признавать экстремистами, потом нужно давить на адвокатов. В этом плане доклад очень хорошо отражает стадии этого давления.
Что касается того, как мы отвечаем на это, да, действительно, мы в этом году почувствовали особенные сложности в нашей работе. Чего греха таить, то, что нас признали «экстремистской организацией», по сути наша офлайновая деятельность в России теперь невозможна, а действительно мы создавали аналог политической партии, наши региональные штабы по сути – это региональные отделения партии не только с политической волонтерской активностью, но и расследовательской активностью, которая была где-то гораздо более успешной, мне кажется, во многих регионах, чем традиционные партии, так называемые оппозиционные партии, которые заседают в регионах. Поэтому сейчас нам стало сложнее, в условиях блокировки нам стало сложнее, но мы вполне понимаем, что мы делаем сейчас до 19 сентября и почему мы акцентируем внимание на «умном голосовании». Наша основная задача как можно шире распространить наши рекомендации – это стало делать сложнее в условиях блокировок. Но тем не менее, мы рассчитываем, что нам удастся за эту неделю плотной работы, одновременно нахожусь с вами на этой передаче, и одновременно работаем по «умному голосованию», я надеюсь, что нам удастся донести эти рекомендации.
Мы, даже несмотря на то, что многим из нас пришлось уехать из России, мы никак не отделяем себя от политики в России, мы продолжаем оставаться российскими политиками. Уничтожили нашу организацию, посадили непосредственно нашего лидера, у кого-то есть и личные причины ненавидеть эту власть. Поэтому мы продолжаем работать. Как только этот цикл закончится, не очень понятно, насколько в условиях этого давления, какие результаты принесет «умное голосование», у нас нет сейчас конкретных KPI, мы проведем 10 депутатов, 20 депутатов или вообще непонятно, сколько депутатов проведем. Поэтому сейчас загадывать даже мне очень сложно. Тем не менее, этот цикл закончится, мы будем дальше говорить о своих планах, которые мы тоже имеем в виду на послевыборный период.
Михаил Соколов: Я хотел бы уточнить: в формулу вашего «умного голосования» вошло голосование по партийным спискам? Поскольку я слышу от ваших коллег рекомендации голосовать за оппозиционные парламентские партии или просто за Коммунистическую партию России, и не голосовать за партии, которые в Думе сейчас не представлены. То есть – есть ли здесь однозначная какая-то позиция все-таки?
Иван Жданов: Мы считаем, что имеет смысл в рамках стратегии «умного голосования» голосовать только за партии, которые имеют реальные шансы на прохождение в Государственную думу, чтобы эти голоса не распределились между партиями, которые явно не имеют никаких шансов. Поэтому наш призыв голосовать скорее за парламентские партии, кроме «Единой России».
Михаил Соколов: Что вызывает большие обиды у некоторых либеральных партий, как «Яблоко», например.
Иван Жданов: Да.
Михаил Соколов: Давайте пару слов про «умное голосование». Этот механизм работает сейчас? Что он может дать на политической арене?
Кирилл Рогов: На самом деле этот вопрос – это продолжение того разговора, который у нас был про «партию Навального», существует ли она. «Умное голосование» – это продолжение борьбы вокруг этого вопроса. Потому что если есть группа людей, которые претендуют на то, что они будут своей координированной активностью и агитацией некоторой влиять на исход выборов, то это и есть партия. И в этом смысле «умное голосование» – это еще один механизм действия «партии Навального» и ее представительства в политическом пространстве. Истерика вокруг «умного голосования», которую сейчас устроил Кремль, она выглядит какой-то преувеличенной. Потому что так интуитивно кажется, что эффект «умного голосования», реальный урон политической системе, который оно может нанести, не столь значителен.
Но совсем по-другому выглядит, если мы вспомним о тех долгосрочных тенденциях, которые описаны в докладе, которые привели к феномену Навального, что теперь для существования политической партии ее не нужно регистрировать в Минюсте, не нужны СМИ, которые раньше были нужны, какие-то зарегистрированные, что это все может существовать де-факто в интернете как некоторая система. В этой перспективе мы видим, что в какой-то момент, может быть не на этих выборах, эта стратегия окажется совершенно обваливающей, обрушивающей, когда люди смогут договариваться через такие системы, когда у них возникнет привычка к такой координации своего поведения на выборах. Это может быть совершеннейшей бомбой. Более того, через эту же систему можно контролировать, верифицировать, как люди голосовали, верифицировать результаты, которые официально выдаются. То есть возникает некоторая такая альтернативная система подсчета голосов, альтернативная система координации, которая может оказаться в какой-то момент сокрушительной.
Напомню, как еще в доинтернет-эпоху происходили такого рода вещи, как польская «Солидарность» победила в Польше Коммунистическую партию, когда у польской «Солидарности» не было абсолютного большинства. Но так как была мажоритарная система, то когда «Солидарность» выставила свой список, выяснилось, что выигрывают только представители этого списка, Коммунистическая партия была просто в ноль разбита на этих выборах. Это происходит в какой-то определенный момент времени, такое изменение настроений в обществе, но инфраструктура такого события, ее прообраз заложен в «умном голосовании». В этом смысле оно справедливо рассматривается властями как долгосрочная принципиальная угроза.
Михаил Соколов: Иван, скажите, этот мем «прекрасная Россия будущего», он работает сейчас? Есть видение того, какой она должна быть, у вас лично?
Иван Жданов: У меня есть, конечно же, видение, какой будет прекрасная Россия будущего, прежде всего, в которой соблюдаются базовые конституционные гарантии, гарантии сменяемости власти, гарантии разделения властей, прежде всего судебные независимые органы власти. Конечно же, я, безусловно, верю, иначе зачем же я занимался тем, чем я занимаюсь, что это рано или поздно наступит. А все остальные права и гарантии – это скорее уже следствие этих базовых демократических прав.
Михаил Соколов: Григорий, как бы вы увидели прекрасную Россию будущего с вашей позиции человека, который изучает сейчас репрессии, фиксирует тренд, мягко говоря, не в прекрасную Россию?
Григорий Охотин: Я не политик, чего я буду говорить, как я вижу Россию? С моей профессиональной точки зрения все очень просто. Мы считаем, что если не будет репрессий, то все будет как-то, и скорее всего, хорошо. Потому что репрессируют ровно тех людей, которые думают о прекрасной России будущего. У всех эта прекрасная Россия будущего разная. Но если она не такая, как у «Единой России», тебя будут репрессировать. Если у людей будет возможность баллотироваться, будет возможность писать в блогах, в СМИ, что угодно, протестовать, создавать организации, то выход из того довольно глубокого тупика, в котором мы находимся, будет найден. Потому что мы знаем, что в России огромное количество талантливых людей, которые придерживаются ценностей прав человека и демократии, они умные, талантливые образованные, какую-то хорошую Россию будущего они построят, если им дать такую возможность. А для этого надо, чтобы репрессий не было. Другое дело, что в ближайшее время репрессии, скорее, будут расти, но когда-то они будут сломлены.
Михаил Соколов: Давайте посмотрим опрос, который мы сделали сегодня на улицах Москвы, как москвичи видят прекрасную Россию будущего, о которой говорил Алексей Навальный.
Опрос на улицах Москвы
Михаил Соколов: Опрос у нас в интернете: за европейскую демократию, логично для тех, кто пользуется твиттером Радио Свобода, выступает 47%, но пессимистично говорят, что России прекрасной не бывать, 38%.
Опрос Радио Свобода в твиттереЕсть опрос Левада-центра: две трети россиян хотели бы Россию видеть страной с высоким уровнем жизни, необязательно одной из самых сильных. Но при этом половина предпочитает советскую систему и две трети – плановую экономику. Как это все совместить: с одной стороны, люди хотели бы хорошего уровня жизни, с другой стороны – выбирают сценарий, который такого им уровня жизни не даст?
Кирилл Рогов: На самом деле сложный вопрос, хорошо бы еще одну передачу провести, его разбирая. Мы давно видим эти штуки, эти феномены. Безусловно, есть большая путаница в головах, есть сложности с коммуникациями. Я хотел бы вернуться к тому, что сейчас обсуждается про прекрасную Россию будущего, сказать, что прекрасная Россия будущего, не знаю, как она будет выглядеть, – это еще большой вопрос, надо будет спорить и обсуждать это.
Но факт заключается в том, что у нас сегодня есть часть населения, которая высокообразованная, молодая, которая имеет несколько иные представления о том, как все должно быть устроено, она не представлена в нашей политической системе, в парламенте, во власти, что совершенно несправедливо и неправильно. Борьба идет за то, чтобы она была там представлена. Все репрессии, которые используются, усиление репрессий – это попытка властей не допустить представительства этой значительной группы населения и очень важной с точки зрения ее модернизационного потенциала, не допустить ее представительства в органах власти.
Михаил Соколов: Когда Алексей, как вы считаете, вернется к политической деятельности, не будет в тюрьме, а вы в эмиграции?
Иван Жданов: Я надеюсь, что очень скоро.
Михаил Соколов: Скоро – это как?
Иван Жданов: Невозможно ответить на этот вопрос, через год, два или три. Понятно, что Алексей Навальный будет находиться в тюрьме, пока Путин находится у власти, иллюзий никаких на этот счет нет. То же самое связано с моим нахождением за пределами Российской Федерации. Как быстро нам удастся победить Путина? Мы все делаем для этого. Но случится это в этом году, в следующем или он сам как-нибудь словит сердечный приступ – знал бы будущее, конечно, рассказал бы вам, но не знаю.
«Куда-ты-пошла». Как Сергей Бражников из Белгорода в секретном Капчагае служил
В учебке ты сам себе не принадлежишь, каждый час расписан. Подъём в шесть часов, каждое утро минимум 3 км кросс. Плюс рукопашка, метание ножей, боевые стрельбы – из пистолетов Стечкина, Макарова, из Калашникова. В воскресенье могли устроить спортивный праздник – то есть бежать 15–20 км кросс, самый ненавистный день у нас был.
На первом занятии по химзащите я допустил ошибку. Мы надевали ОЗК (общевойсковой защитный комплект), а в палатку напускали хлорпикрин, ядрёный такой газ. Заходишь в палатку – глаза закрыты, не дай бог дыхнёшь. По команде «Газы!» надо расстегнуть подсумок, надеть противогаз и обязательно хорошенько выдохнуть, чтобы газ, который собрался в противогазе, вышел. Я вроде всё правильно сделал, но выдохнул очень слабо, досталось мне хлорпикрина. Еле отдышался потом».
«Птичка» прилетела
«Дисциплина очень строгая. По плацу шагом ходить нельзя, только бегом или строем, честь отдавать каждому, кто выше званием. Вообще разница в возрасте в армии воспринимается по‑другому. Сержант старше всего на полгода, а для тебя он совсем взрослый.
Спичку на отбой не зажигали, но засекали 45 секунд. Солдат должен раздеться, лечь в постель и не шевелиться. Точно так подъём: одеться и встать в строй. А не успеешь – ещё раз раздеться и снова одеться. Снова не успеешь – тогда отжиматься, раз по 100. Даже если один не успел – отжимается весь взвод.
Что меня поразило – каждую неделю после бани выдавали новый тельник, с этикеткой.
Сергей Бражников вспоминает службу с благодарностью / Фото: Павел Колядин
«Не могу принять»: семьи игроков «Локомотива» вспомнили день авиакатастрофы
https://rsport.ria.ru/20210907/lokomotiv-1748961480.html
«Не могу принять»: семьи игроков «Локомотива» вспомнили день авиакатастрофы
«Не могу принять»: семьи игроков «Локомотива» вспомнили день авиакатастрофы — РИА Новости Спорт, 07.09.2021
«Не могу принять»: семьи игроков «Локомотива» вспомнили день авиакатастрофы
Десять лет назад страшная авиакатастрофа под Ярославлем унесла жизни хоккеистов «Локомотива». «Я придумала себе, что он уехал, нет возможности позвонить», -… РИА Новости Спорт, 07.09.2021
2021-09-07T10:00
2021-09-07T10:00
2021-09-07T10:52
як сервис
туношна
як-42
материалы риа спорт
локомотив (ярославль)
хк динамо (москва)
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdn21.img.ria.ru/images/07e5/09/07/1748959912_0:270:3160:2048_1920x0_80_0_0_78827b19f9091a3efae8b791e0bd87ad.jpg
ЯРОСЛАВЛЬ, 7 сен – РИА Новости, Екатерина Абрамова. Десять лет назад страшная авиакатастрофа под Ярославлем унесла жизни хоккеистов «Локомотива». «Я придумала себе, что он уехал, нет возможности позвонить», — говорит Светлана Шувалова, мама игрока Максима Шувалова. В разговоре с корреспондентом РИА Новости Светлана и другие близкие погибших вспомнили день трагедии и рассказали, как эти годы справляются с утратой.Самолет Як-42 авиакомпании «Як Сервис» с хоккейной командой «Локомотив» на борту разбился 7 сентября 2011 года в 16.00 мск при взлете из аэропорта «Туношна» в Ярославской области. Он упал на берег реки Туношонки, часть обломков попали в воду. Всего в самолете было 45 человек — 37 пассажиров и восемь членов экипажа. При крушении выжили двое — хоккеист Александр Галимов и бортинженер Александр Сизов, но 12 сентября Галимов от полученных ран скончался в Институте хирургии имени Вишневского в Москве. Команда летела в Минск, где на следующий день должна была сыграть с местным «Динамо» в своем первом матче сезона-2011/12 Континентальной хоккейной лиги.»Он просто уехал»»Это такой удар, после которого поднятья физически тяжело, а морально еще тяжелее. Какие-то желания иметь, даже просто по утрам просыпаться… Но переживать это все 10 лет мне помогает моя фантазия. Я придумала себе, что он уехал, что он не звонит, потому что нет возможности. Ну, нет возможности. Он же много времени в поездках проводил. Я понимаю мозгом, я же разумный человек, что… Но сердцем я не могу принять. В моем сознании он живой», — рассказывает Светлана Шувалова, мама Максима Шувалова, самого юного игрока погибшего состава «Локомотива». Максиму было всего 18.Шуваловы живут в Рыбинске. В свое последнее лето Максим получил права и очень радовался – говорил, что его мечта сбылась. За пару дней до вылета он отправился за рулем отцовского автомобиля в Ярославль, с ним ехала его девушка Оля. Мама проводила его до машины, чего раньше, говорит, никогда не делала. Тогда она видела его в последний раз.Светлана рассказывает о сыне, кажется, легко, с улыбкой. Но признается – ее позитив, которым все восхищаются, дается с трудом, но он позволяет не сойти с ума. «Хочется уйти за угол и завыть, но нельзя, надо гнать тоску и дурные мысли, иначе депрессия», — говорит Светлана.Главное событие этих прошедших лет, которое в буквальном смысле спасло – рождение второго ребенка. «Мы умудрились его родить практически в первый год (после трагедии – ред.), чуть позже. Это был инстинкт самосохранения у меня и у мужа. Ребенок не заменил нам Максима, но он нам очень помог», — поясняет собеседница.Артему сейчас восемь. Он и его старший брат внешне очень похожи, но мама говорит, что в остальном они довольно разные. У Артема, например, совершенно нет тяги к спорту. «Я ему говорю: «Вот твой братик не ленился! Давай в хоккей?». А он не хочет. Ой, если бы он пошел в хоккей, я была бы счастлива безмерно. Я люблю бывать в «Арене» (домашняя арена «Локомотива» — ред.). Обожаю запах льда, эту ауру! Этого просто не передать словами! Я могу там хоть пять часов находиться. Свое желание я понимаю – просто у меня была очень счастливая жизнь до определенного момента, и я хочу это вернуть. Но, конечно, выбор за Артемом», — рассказывает собеседница.Несмотря на любовь к хоккею, после авиакатастрофы Шуваловы долгие годы не ходили на игры и впервые попали на матч только в прошлом году.»Мам, там такая команда!»Максим начал играть в хоккей в родном Рыбинске, но в 11 лет ему пришлось уехать в Ярославль в спортивный интернат. Ехал туда с большим энтузиазмом, а потом заскучал по матери, с которой был очень близок.Она говорит, что у Максима с хоккеем все всегда шло как по маслу. С нетерпением ждал своего первого сезона в основном составе «Локомотива».»Он говорил: «Мама, мы выиграем в этом году Кубок. Там такая команда! Салей – с любого места в ворота попадает. Вот бы мне так! А Скрастиньш, а удар-то у него!». Он был в восторге, весь на эмоциях», — говорит Светлана.День, который оборвал эти мечты, был совершенно обычным, отмечает она.»Седьмого числа муж на смене, я работаю. Вообще никаких предчувствий. Звонит мальчик, работник склада, и говорит: «Ты смотрела телевизор, ты знаешь, что «Локомотив» разбился?» Я ему говорю: «Ты дурак?». Я трубку бросаю и сразу на мобильный, начинаю набирать, ничего у меня не набирается. Потом мне начинает звонить наш агент Алексей Дементьев, говорит: «Света, спокойно. Максим-то где? Он не улетел, наверное, с командой?». Я говорю: «Алексей, я спешу вас огорчить, но Максим улетел»… Звонит мама, спрашивает, что происходит. Я ей говорю: «Мама, я не знаю. Мой ребенок не может погибнуть». Я набираю мужу, он говорит, что уже выехал», — вспоминает Светлана.Шуваловы поехали в Ярославль. Там проходил мировой политический форум, и Алексей, который работал полицейским, понимал, что все оцеплено, и им не проехать ни в Туношну, ни к «Арене». Отправились сразу в больницу имени Соловьева.»Мы пошли в морг… Как сейчас помню, я без таблеток, без всего, спрашиваю: «А есть надежда на то, что там кто-то жив?». Врачи, наверное, чувствуют, насколько человек склонен к истерике, а насколько нет. Они смотрят на меня и говорят: «Наверное, надежды никакой нет». Я, помню, развернулась на 180 градусов и пошла. Куда пошла? Походила по каким-то кустам, покурила. Опять пришла», — рассказывает Светлана и сама поражается, как спокойно держалась, видимо, в состоянии шока.Остальное она вспоминает как бесконечный хаос, особенно когда выдавали вещи погибших. В числе вещей Максима Шуваловым выдали его уцелевшие документы. Они до сих пор пахнут авиатопливом и гарью.»Даже 10 лет спустя у меня в голове это не укладывается. Мне кажется, что это сон, кошмар», — говорит она.На выплаты, полученные после смерти Максима, родители купили дачу на берегу реки. А еще оплатили обучение в университете девушке сына Оле, и она получила диплом юриста. Сказали – Максим бы этого хотел. Сейчас Оля замужем, работает по профессии. С Шуваловыми она поддерживает очень теплые отношения.»Живем мечтами сына»На лето 2012 года у шести хоккеистов «Локомотива» готовились свадьбы. Никита Клюкин, тоже из Рыбинска, был одним из них.»У нас на руках уже были кольца, у Ани свадебное платье куплено, у Никиты костюм куплен. Он очень ждал свадьбу. Иногда, когда приезжал к нам, предлагал: «Мам, давай про свадьбу поговорим?». Очень любил мечтать о хорошем, о светлом. И я с ним любила мечтать. И казалось, что это никогда не закончится, что впереди у него длинная счастливая дорога», — рассказывает мама хоккеиста Любовь Клюкина.Предложение девушке Максим сделал еще в 2010 году, и его родителей удивляло, почему до свадьбы нужно ждать два года. Но сын был очень основательным человеком – надо денег заработать, купить квартиру. «Он всегда ко всему подходил основательно. Например, всегда хорошо учился, не встанет из-за стола, если уроки не сделаны. Может, если бы не было у него такой черты, то не было бы и результатов в спорте. Он выходил на поле не просто побегать, а с головой», — уверена Любовь.День 7 сентября 2011 года мама Никиты помнит поминутно.Поверить в услышанное было невозможно. Но сердце ёкнуло. Клюкины сразу же бросились в Ярославль. «А там же форум, никуда не пускают. Это был такой кошмар, никто ничего не знал. Потом уже нам сказали ехать в Соловьевскую больницу. И это было уже всё. Уже реальность приходила. Там нам сообщили подробности. А дальше — страшные дни», — говорит Клюкина.Стало ли легче за эти десять лет? «Нет, не стало и никогда не станет. Просто так получается, что жизнь продолжается… Как может быть легче для родителей, которые потеряли в самом расцвете сил своего любимого единственного и успешного сына, у которого было такое большое будущее?», — говорит Любовь.В ноябре 2011 года Никите исполнилось бы 22 года. Он был и остался единственным сыном, кроме того, у бабушек и дедушек он был единственным внуком. Его гибель очень сильно ударила по семье, не все близкие смогли пережить горе.»Бывает, на работе заходит разговор о чьих-то внуках. Ну… замкнешься, проглотишь комок в горле. Порадуешься, конечно, за всех. И подумаешь – было бы сейчас Никите 30 лет, у нас тоже были бы внуки. Я ненавижу это «бы», мы живем с ним уже 10 лет», — говорит Любовь.Очень тяжело переживала гибель жениха и Аня, у них была очень сильная любовь. Девушка уже вышла замуж, но навсегда осталась родной, и держит постоянную связь с Клюкиными.Собеседница рассказала, что справляться с болью в течение 10 лет ей и супругу помогает исполнение мечтаний сына. «Например, он хотел, чтобы мы путешествовали, и мы каждый год куда-то ездим. Он очень хотел нам построить дом. Это была его мечта. С 2013 года мы начали стройку, сейчас мы уже там живем», — рассказывает Клюкина, отмечая, что во всех делах чувствует поддержку сына.Из поездок супруги везут сувениры, которым в их квартире в Рыбинске отведено специальное место – в бывшей комнате Никиты они организовали музей его памяти. Здесь все его спортивные вещи. А самый ценный экспонат, и его самый любимый — первая забитая шайба, на матче «Локомотива» с московским «Спартаком» в 2008 году.Галимов. Жизнь. Хоккей.Елена и Саидгерей Галимовы, родители хоккеиста Александра Галимова, живут в селе Сопелки Ярославского района, в нескольких километрах от аэропорта «Туношна». Над головой каждый день летают самолеты. Супруги говорят, что теперь от каждого громкого звука вздрагивают – вдруг что с самолетом? А тогда, 10 лет назад, ни о чем подобном даже не думали.Дальше – скорая, успокоительное, все как в тумане. Саидгерей, оказывается, в это время ринулся на берег реки Туношонки, куда упал самолет. Эти места ему были знакомы с детства: удил рыбу, неподалеку охотился – сначала с отцом, потом с сыном. Мужчина понимал, что место будет, скорее всего, оцеплено, и заехал с другого берега.»Самолет в воде лежал. Я переплыл Туношонку, поднялся на берег стал искать (сына – ред.), а там они (тела хоккеистов – ред.) лежат. Потом… говорят, что Саня жив, в больницу увезли. Это мне губернатор тогда сказал. Они меня на лодке перевезли обратно на тот берег, у меня там машина стояла. И все, я поехал», — вспоминает Саидгерей.История о том, как Саня (так его называли болельщики) вышел из воды к полицейским и сказал: «Братишки, я Галимов», облетела все СМИ. Скорбящий Ярославль был готов поверить в чудо, люди надеялись, что хоккеист выживет — за всех своих товарищей.»Мы до последнего верили, что он выкарабкается. Мы молились. Но, видно, судьба такая. Нам врачи сказали, что никто не выживает с такими травмами, что простой смертный давно бы умер, а Саша борется за жизнь. Насколько он силен! На пять дней хватило…» — говорит Елена.Родители рассказывают, что сын всегда был очень сильным. А еще — целеустремленным, чего бы ни задумал, всегда добивался. Поначалу тренеры не очень верили в него, кто-то советовал «коньки на крючок повесить», но Саня сказал: «Нет, я буду играть в хоккей». Тренировался усерднее и играл.У 26-летнего Александра осталась двухлетняя дочь Кристина. Он ее обожал, привозил наряды из поездок. А в августе 2011 года даже прокатил на своем плече по льду под восторженные аплодисменты болельщиков. Елена рассказывает, что, когда девочка была грудной, после тренировок Саня приезжал отсыпаться к родителям, у него в доме была своя комната — теперь это комната памяти. Кровать заменили диваном, обои другие, но на стенах, на полках – все о нем. На одной из полок стоит объемная книга «Галимов. Жизнь. Хоккей». Автор — мама. Это шикарное издание, сборник фотографий и различных документов, которые имеют отношение к жизни хоккеиста. На страницах есть даже его школьное сочинение. Отпечатанные экземпляры раздарили близким, есть такая книга и в музее клуба.Жизненные обстоятельства сложились так, что Галимовы лишены возможности общаться с внучкой. В какой-то момент Саидгерей предложил жене взять на воспитание ребенка. «Я очень люблю детей, но я поняла, что не смогу дать этому ребенку материнскую любовь. Все, что угодно я могу дать, но не любовь. Я однолюб. На этом вопрос закрыли. А сейчас у меня три крестника», — говорит Елена.Хоккей продолжаетсяИван Костяев стал спортивным комментатором матчей «Локомотива» на местном телевидении несколько лет назад, а болельщиком был всю сознательную жизнь.»Седьмого сентября 2011 года под Туношной разбилась и часть моего сердца. Даже спустя 10 лет об этом очень тяжело говорить. Помимо того, что это была моя любимая команда во всем спорте, а не только в хоккее, в ней еще были близкие мне люди…» — рассказывает Иван.С погибшим 20-летним Юрием Урычевым Костяев рос в одном дворе в Ярославле, там Юра с другими мальчишками играл в хоккей. «Что интересно, несмотря на то, что он занимался в «Локомотиве», у многих лучше него получалось играть. Никто не думал, что он может стать хоккеистом, а в какой-то момент Юрка очень сильно шагнул вперед и попал в молодежную сборную, выиграл чемпионат мира, и это было очень круто, я очень гордился им», — вспоминает Иван.Еще он вспоминает, как Юра любил свою маму и относился к ней очень трепетно, всегда старался чем-то порадовать. «Он был хорошим другом, хорошим человеком, справедливым, целеустремленным. Я уверен, что если бы его жизнь так рано не оборвалась, он бы многого добился – и в хоккее, и в жизни», — говорит собеседник.По его словам, «Локомотив» в том составе был одной из сильнейших команд в Европе, даже у букмекеров он был в фаворитах. «Я думаю, мы бы выиграли Кубок Гагарина, и, возможно даже, это повернуло бы в другую сторону историю российского хоккея. Но, как мы знаем, история не терпит сослагательного наклонения», — говорит Иван.Костяев подчеркивает – сейчас у «Локомотива» тоже достойная команда. С этим согласен и один из старейших болельщиков Ярославля Александр Мешарес, за ярославский хоккей он с 1965 года. На днях Мешарес сходил на первую в сезоне игру ярославского «Локомотива». Трибуны, говорит, были заполнены.По его словам, беда затронула даже тех, кто раньше был очень далек от хоккея. «Я с тех пор начал замечать, что появилось очень много болельщиков из тех людей, которые раньше вообще не ходили на хоккей. С другой стороны, у меня есть знакомые, которые с того дня не были на хоккее ни разу. Я их не осуждаю, но считаю это неправильным», — говорит Мешарес.По мнению болельщика, память о погибших ребятах будет жить всегда, сколько бы десятилетий ни прошло, но в хоккее жизнь не остановилась. «И очень символично, что впервые за 10 лет в «Арене» игра состоится в день трагедии. И с кем? С Минском. Десять лет назад мы полетели в Минск, и наконец теперь с ним сыграем», — говорит Мешарес.
https://rsport.ria.ru/20210906/khokkey-1748732641.html
https://rsport.ria.ru/20210906/khokkey-1748792875.html
https://rsport.ria.ru/20210907/khokkey-1748943014.html
РИА Новости Спорт
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2021
РИА Новости Спорт
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://rsport.ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости Спорт
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdn25.img.ria.ru/images/07e5/09/07/1748959912_258:0:2989:2048_1920x0_80_0_0_d06c0f8d8d7997d7e87a5fc9bc1a9bf5.jpgРИА Новости Спорт
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости Спорт
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
як сервис , туношна , як-42, материалы риа спорт, локомотив (ярославль), хк динамо (москва)
ЯРОСЛАВЛЬ, 7 сен – РИА Новости, Екатерина Абрамова. Десять лет назад страшная авиакатастрофа под Ярославлем унесла жизни хоккеистов «Локомотива». «Я придумала себе, что он уехал, нет возможности позвонить», — говорит Светлана Шувалова, мама игрока Максима Шувалова. В разговоре с корреспондентом РИА Новости Светлана и другие близкие погибших вспомнили день трагедии и рассказали, как эти годы справляются с утратой.Самолет Як-42 авиакомпании «Як Сервис» с хоккейной командой «Локомотив» на борту разбился 7 сентября 2011 года в 16.00 мск при взлете из аэропорта «Туношна» в Ярославской области. Он упал на берег реки Туношонки, часть обломков попали в воду. Всего в самолете было 45 человек — 37 пассажиров и восемь членов экипажа. При крушении выжили двое — хоккеист Александр Галимов и бортинженер Александр Сизов, но 12 сентября Галимов от полученных ран скончался в Институте хирургии имени Вишневского в Москве. Команда летела в Минск, где на следующий день должна была сыграть с местным «Динамо» в своем первом матче сезона-2011/12 Континентальной хоккейной лиги.«Он просто уехал»
«Это такой удар, после которого поднятья физически тяжело, а морально еще тяжелее. Какие-то желания иметь, даже просто по утрам просыпаться… Но переживать это все 10 лет мне помогает моя фантазия. Я придумала себе, что он уехал, что он не звонит, потому что нет возможности. Ну, нет возможности. Он же много времени в поездках проводил. Я понимаю мозгом, я же разумный человек, что… Но сердцем я не могу принять. В моем сознании он живой», — рассказывает Светлана Шувалова, мама Максима Шувалова, самого юного игрока погибшего состава «Локомотива». Максиму было всего 18.
Шуваловы живут в Рыбинске. В свое последнее лето Максим получил права и очень радовался – говорил, что его мечта сбылась. За пару дней до вылета он отправился за рулем отцовского автомобиля в Ярославль, с ним ехала его девушка Оля. Мама проводила его до машины, чего раньше, говорит, никогда не делала. Тогда она видела его в последний раз.Светлана рассказывает о сыне, кажется, легко, с улыбкой. Но признается – ее позитив, которым все восхищаются, дается с трудом, но он позволяет не сойти с ума. «Хочется уйти за угол и завыть, но нельзя, надо гнать тоску и дурные мысли, иначе депрессия», — говорит Светлана.
Главное событие этих прошедших лет, которое в буквальном смысле спасло – рождение второго ребенка. «Мы умудрились его родить практически в первый год (после трагедии – ред.), чуть позже. Это был инстинкт самосохранения у меня и у мужа. Ребенок не заменил нам Максима, но он нам очень помог», — поясняет собеседница.
Артему сейчас восемь. Он и его старший брат внешне очень похожи, но мама говорит, что в остальном они довольно разные. У Артема, например, совершенно нет тяги к спорту. «Я ему говорю: «Вот твой братик не ленился! Давай в хоккей?». А он не хочет. Ой, если бы он пошел в хоккей, я была бы счастлива безмерно. Я люблю бывать в «Арене» (домашняя арена «Локомотива» — ред.). Обожаю запах льда, эту ауру! Этого просто не передать словами! Я могу там хоть пять часов находиться. Свое желание я понимаю – просто у меня была очень счастливая жизнь до определенного момента, и я хочу это вернуть. Но, конечно, выбор за Артемом», — рассказывает собеседница.
Несмотря на любовь к хоккею, после авиакатастрофы Шуваловы долгие годы не ходили на игры и впервые попали на матч только в прошлом году.
6 сентября, 08:00Хоккей»Потеряли смысл жизни»: пронзительная история погибшего хоккеиста Ткаченко«Мам, там такая команда!»
Максим начал играть в хоккей в родном Рыбинске, но в 11 лет ему пришлось уехать в Ярославль в спортивный интернат. Ехал туда с большим энтузиазмом, а потом заскучал по матери, с которой был очень близок.
«Мой голос по телефону услышит и начинает пищать. И я стала отгулы на работе брать, чтобы ездить к нему в Ярославль, потом вообще уволилась. Утром в пять выезжаю из Рыбинска, иду к интернату, встану за углом, не показываюсь, смотрю, ребята в школу идут. Я бегу к ним в комнату, они вчетвером жили, приберусь, постираю, белье развешу, пыль вытру. Бегу в школу, там их дождусь, все вместе идем на тренировку, потом делаем уроки, гуляем. И вечером в восемь домой. Два или три месяца мы жили в таком режиме, пока Максим не привык», — вспоминает Светлана.
Она говорит, что у Максима с хоккеем все всегда шло как по маслу. С нетерпением ждал своего первого сезона в основном составе «Локомотива».
«Он говорил: «Мама, мы выиграем в этом году Кубок. Там такая команда! Салей – с любого места в ворота попадает. Вот бы мне так! А Скрастиньш, а удар-то у него!». Он был в восторге, весь на эмоциях», — говорит Светлана.
День, который оборвал эти мечты, был совершенно обычным, отмечает она.
«Седьмого числа муж на смене, я работаю. Вообще никаких предчувствий. Звонит мальчик, работник склада, и говорит: «Ты смотрела телевизор, ты знаешь, что «Локомотив» разбился?» Я ему говорю: «Ты дурак?». Я трубку бросаю и сразу на мобильный, начинаю набирать, ничего у меня не набирается. Потом мне начинает звонить наш агент Алексей Дементьев, говорит: «Света, спокойно. Максим-то где? Он не улетел, наверное, с командой?». Я говорю: «Алексей, я спешу вас огорчить, но Максим улетел»… Звонит мама, спрашивает, что происходит. Я ей говорю: «Мама, я не знаю. Мой ребенок не может погибнуть». Я набираю мужу, он говорит, что уже выехал», — вспоминает Светлана.
Шуваловы поехали в Ярославль. Там проходил мировой политический форум, и Алексей, который работал полицейским, понимал, что все оцеплено, и им не проехать ни в Туношну, ни к «Арене». Отправились сразу в больницу имени Соловьева.
«Мы пошли в морг… Как сейчас помню, я без таблеток, без всего, спрашиваю: «А есть надежда на то, что там кто-то жив?». Врачи, наверное, чувствуют, насколько человек склонен к истерике, а насколько нет. Они смотрят на меня и говорят: «Наверное, надежды никакой нет». Я, помню, развернулась на 180 градусов и пошла. Куда пошла? Походила по каким-то кустам, покурила. Опять пришла», — рассказывает Светлана и сама поражается, как спокойно держалась, видимо, в состоянии шока.
Остальное она вспоминает как бесконечный хаос, особенно когда выдавали вещи погибших. В числе вещей Максима Шуваловым выдали его уцелевшие документы. Они до сих пор пахнут авиатопливом и гарью.
«Даже 10 лет спустя у меня в голове это не укладывается. Мне кажется, что это сон, кошмар», — говорит она.
На выплаты, полученные после смерти Максима, родители купили дачу на берегу реки. А еще оплатили обучение в университете девушке сына Оле, и она получила диплом юриста. Сказали – Максим бы этого хотел. Сейчас Оля замужем, работает по профессии. С Шуваловыми она поддерживает очень теплые отношения.
«Живем мечтами сына»
На лето 2012 года у шести хоккеистов «Локомотива» готовились свадьбы. Никита Клюкин, тоже из Рыбинска, был одним из них.
«У нас на руках уже были кольца, у Ани свадебное платье куплено, у Никиты костюм куплен. Он очень ждал свадьбу. Иногда, когда приезжал к нам, предлагал: «Мам, давай про свадьбу поговорим?». Очень любил мечтать о хорошем, о светлом. И я с ним любила мечтать. И казалось, что это никогда не закончится, что впереди у него длинная счастливая дорога», — рассказывает мама хоккеиста Любовь Клюкина.
Предложение девушке Максим сделал еще в 2010 году, и его родителей удивляло, почему до свадьбы нужно ждать два года. Но сын был очень основательным человеком – надо денег заработать, купить квартиру. «Он всегда ко всему подходил основательно. Например, всегда хорошо учился, не встанет из-за стола, если уроки не сделаны. Может, если бы не было у него такой черты, то не было бы и результатов в спорте. Он выходил на поле не просто побегать, а с головой», — уверена Любовь.
День 7 сентября 2011 года мама Никиты помнит поминутно.
«Был обыкновенный день. Мы с Никитой каждый день были на связи, и в полчетвертого он позвонил: «Все, мам, мы улетаем». Настроение у него было хорошее, он был весь на эмоциях. Он пообещал мне по телефону, что мы увидим совершенно другую команду, совершенно другую игру… Я на заводе работаю до полпятого. Вышла. Мне мама звонит: «Люба, где у нас Никита?». Я говорю: «В самолете, в Минск летит». Она: «Как он может лететь? Только что сказали, что самолет упал», — вспоминает Клюкина.
Поверить в услышанное было невозможно. Но сердце ёкнуло. Клюкины сразу же бросились в Ярославль. «А там же форум, никуда не пускают. Это был такой кошмар, никто ничего не знал. Потом уже нам сказали ехать в Соловьевскую больницу. И это было уже всё. Уже реальность приходила. Там нам сообщили подробности. А дальше — страшные дни», — говорит Клюкина.
Стало ли легче за эти десять лет? «Нет, не стало и никогда не станет. Просто так получается, что жизнь продолжается… Как может быть легче для родителей, которые потеряли в самом расцвете сил своего любимого единственного и успешного сына, у которого было такое большое будущее?», — говорит Любовь.
В ноябре 2011 года Никите исполнилось бы 22 года. Он был и остался единственным сыном, кроме того, у бабушек и дедушек он был единственным внуком. Его гибель очень сильно ударила по семье, не все близкие смогли пережить горе.
6 сентября, 14:45ХоккейШел в «Локо» за золотом, но… Трагическая судьба хоккеиста Траханова«Бывает, на работе заходит разговор о чьих-то внуках. Ну… замкнешься, проглотишь комок в горле. Порадуешься, конечно, за всех. И подумаешь – было бы сейчас Никите 30 лет, у нас тоже были бы внуки. Я ненавижу это «бы», мы живем с ним уже 10 лет», — говорит Любовь.
Очень тяжело переживала гибель жениха и Аня, у них была очень сильная любовь. Девушка уже вышла замуж, но навсегда осталась родной, и держит постоянную связь с Клюкиными.
Собеседница рассказала, что справляться с болью в течение 10 лет ей и супругу помогает исполнение мечтаний сына. «Например, он хотел, чтобы мы путешествовали, и мы каждый год куда-то ездим. Он очень хотел нам построить дом. Это была его мечта. С 2013 года мы начали стройку, сейчас мы уже там живем», — рассказывает Клюкина, отмечая, что во всех делах чувствует поддержку сына.
Из поездок супруги везут сувениры, которым в их квартире в Рыбинске отведено специальное место – в бывшей комнате Никиты они организовали музей его памяти. Здесь все его спортивные вещи. А самый ценный экспонат, и его самый любимый — первая забитая шайба, на матче «Локомотива» с московским «Спартаком» в 2008 году.
Галимов. Жизнь. Хоккей.
Елена и Саидгерей Галимовы, родители хоккеиста Александра Галимова, живут в селе Сопелки Ярославского района, в нескольких километрах от аэропорта «Туношна». Над головой каждый день летают самолеты. Супруги говорят, что теперь от каждого громкого звука вздрагивают – вдруг что с самолетом? А тогда, 10 лет назад, ни о чем подобном даже не думали.«День был как день. Мы что-то здесь делали… Потом пришел сосед Саня, что-то сказал мужу, тот забрал у меня все телефоны и уехал… Я ничего не понимаю. Вдруг смотрю — друзья подъезжают, одна машина, вторая. Говорят, пойдем чайку попьем. Пошли. Я, как обычно, хотела телевизор включить, а мне не дают. Вдруг племянница влетает в комнату и кричит: «Он жив!». И тут я очнулась», — вспоминает Елена.
Дальше – скорая, успокоительное, все как в тумане. Саидгерей, оказывается, в это время ринулся на берег реки Туношонки, куда упал самолет. Эти места ему были знакомы с детства: удил рыбу, неподалеку охотился – сначала с отцом, потом с сыном. Мужчина понимал, что место будет, скорее всего, оцеплено, и заехал с другого берега.
«Самолет в воде лежал. Я переплыл Туношонку, поднялся на берег стал искать (сына – ред.), а там они (тела хоккеистов – ред.) лежат. Потом… говорят, что Саня жив, в больницу увезли. Это мне губернатор тогда сказал. Они меня на лодке перевезли обратно на тот берег, у меня там машина стояла. И все, я поехал», — вспоминает Саидгерей.
История о том, как Саня (так его называли болельщики) вышел из воды к полицейским и сказал: «Братишки, я Галимов», облетела все СМИ. Скорбящий Ярославль был готов поверить в чудо, люди надеялись, что хоккеист выживет — за всех своих товарищей.
«Мы до последнего верили, что он выкарабкается. Мы молились. Но, видно, судьба такая. Нам врачи сказали, что никто не выживает с такими травмами, что простой смертный давно бы умер, а Саша борется за жизнь. Насколько он силен! На пять дней хватило…» — говорит Елена.
Родители рассказывают, что сын всегда был очень сильным. А еще — целеустремленным, чего бы ни задумал, всегда добивался. Поначалу тренеры не очень верили в него, кто-то советовал «коньки на крючок повесить», но Саня сказал: «Нет, я буду играть в хоккей». Тренировался усерднее и играл.
«Мы на хоккей снова начали ходить в 2012 году. Нам многие говорили: «Как вы можете?». Но хоккей – это наша жизнь. Мы ходили и ходим на все игры «Локомотива». Но именно тот сезон (сезон 2011/12 – ред.) должен был быть лучшим. Саня приехал и сказал нам: «Бать, мам, у нас такая команда, супер! Мы играем все в удовольствие и понимаем друг друга с полуслова», — говорят Галимовы.
У 26-летнего Александра осталась двухлетняя дочь Кристина. Он ее обожал, привозил наряды из поездок. А в августе 2011 года даже прокатил на своем плече по льду под восторженные аплодисменты болельщиков. Елена рассказывает, что, когда девочка была грудной, после тренировок Саня приезжал отсыпаться к родителям, у него в доме была своя комната — теперь это комната памяти. Кровать заменили диваном, обои другие, но на стенах, на полках – все о нем. На одной из полок стоит объемная книга «Галимов. Жизнь. Хоккей». Автор — мама. Это шикарное издание, сборник фотографий и различных документов, которые имеют отношение к жизни хоккеиста. На страницах есть даже его школьное сочинение. Отпечатанные экземпляры раздарили близким, есть такая книга и в музее клуба.
Жизненные обстоятельства сложились так, что Галимовы лишены возможности общаться с внучкой. В какой-то момент Саидгерей предложил жене взять на воспитание ребенка. «Я очень люблю детей, но я поняла, что не смогу дать этому ребенку материнскую любовь. Все, что угодно я могу дать, но не любовь. Я однолюб. На этом вопрос закрыли. А сейчас у меня три крестника», — говорит Елена.
Хоккей продолжается
Иван Костяев стал спортивным комментатором матчей «Локомотива» на местном телевидении несколько лет назад, а болельщиком был всю сознательную жизнь.
«Седьмого сентября 2011 года под Туношной разбилась и часть моего сердца. Даже спустя 10 лет об этом очень тяжело говорить. Помимо того, что это была моя любимая команда во всем спорте, а не только в хоккее, в ней еще были близкие мне люди…» — рассказывает Иван.
С погибшим 20-летним Юрием Урычевым Костяев рос в одном дворе в Ярославле, там Юра с другими мальчишками играл в хоккей. «Что интересно, несмотря на то, что он занимался в «Локомотиве», у многих лучше него получалось играть. Никто не думал, что он может стать хоккеистом, а в какой-то момент Юрка очень сильно шагнул вперед и попал в молодежную сборную, выиграл чемпионат мира, и это было очень круто, я очень гордился им», — вспоминает Иван.
Еще он вспоминает, как Юра любил свою маму и относился к ней очень трепетно, всегда старался чем-то порадовать. «Он был хорошим другом, хорошим человеком, справедливым, целеустремленным. Я уверен, что если бы его жизнь так рано не оборвалась, он бы многого добился – и в хоккее, и в жизни», — говорит собеседник.
По его словам, «Локомотив» в том составе был одной из сильнейших команд в Европе, даже у букмекеров он был в фаворитах. «Я думаю, мы бы выиграли Кубок Гагарина, и, возможно даже, это повернуло бы в другую сторону историю российского хоккея. Но, как мы знаем, история не терпит сослагательного наклонения», — говорит Иван.Костяев подчеркивает – сейчас у «Локомотива» тоже достойная команда. С этим согласен и один из старейших болельщиков Ярославля Александр Мешарес, за ярославский хоккей он с 1965 года. На днях Мешарес сходил на первую в сезоне игру ярославского «Локомотива». Трибуны, говорит, были заполнены.
«Случившееся в 2011 году – большая трагедия, особенно если учесть, что половину команды я знал лично, а с некоторыми дружил. Например, с Сашей Беляевым, массажистом, мы встретились за два часа до отлета. Я его спросил, мол как в этом году команда? А он говорит: «Александр Михайлович, эта команда – супер». Ну и действительно, пришли очень сильные игроки. Все уже заждались, нам пора уже и Кубок брать», — рассказывает собеседник.
По его словам, беда затронула даже тех, кто раньше был очень далек от хоккея. «Я с тех пор начал замечать, что появилось очень много болельщиков из тех людей, которые раньше вообще не ходили на хоккей. С другой стороны, у меня есть знакомые, которые с того дня не были на хоккее ни разу. Я их не осуждаю, но считаю это неправильным», — говорит Мешарес.
По мнению болельщика, память о погибших ребятах будет жить всегда, сколько бы десятилетий ни прошло, но в хоккее жизнь не остановилась. «И очень символично, что впервые за 10 лет в «Арене» игра состоится в день трагедии. И с кем? С Минском. Десять лет назад мы полетели в Минск, и наконец теперь с ним сыграем», — говорит Мешарес.
7 сентября, 08:30Хоккей»Нет ничего хуже смерти детей»: родные хоккеистов — о трагедии «Локомотива»Куда жаловаться на опасные детские площадки — Российская газета
Горячую линию, куда можно пожаловаться на состояние детских площадок, запустила Общественная палата РФ совместно с НП «ЖКХ Контроль».
Сейчас десятки тысяч детских площадок в России не соответствуют современным требованиям и подлежат замене, сообщают организаторы проекта «Детские площадки — территория безопасности». Ежегодно на них происходит по 40 тысяч несчастных случаев, некоторые заканчиваются гибелью детей.
Теперь родители могут пожаловаться на некачественные и травмоопасные площадки на горячую линию — по телефону +7 (495) 221-83-63. В ближайшие дни организаторы обещают также подключить номер, на который можно будет бесплатно звонить из любого региона России. Оставить информацию можно и на сайте Общественной палаты РФ.
Площадки, на которые поступили жалобы, будут позже проверены общественными активистами. В марте появится электронная карта опасных площадок. В дальнейшем, как предполагается, местные коммунальные организации и органы власти примут меры для исправления недостатков.
Среди самых распространенных и опасных нарушений, как рассказала на пресс-конференции исполнительный директор НП «ЖКХ-Контроль», председатель Комиссии ОП РФ по ЖКХ, строительству и дорогам Светлана Разворотнева — отсутствие или недостаточная толщина ударопоглощающего покрытия (по нормативам почти везде оно должно быть до 8 см), старые опасные конструкции, соседство площадки с теплотрассой (расстояние до нее менее 3 метров), линиями электропередачи (менее 2 метров), контейнерными площадками (менее 20 метров), автостоянками (менее 15 метров). Часто встречаются незакрепленные игровые конструкции, качели на жестких подвесах (которые было запрещено устанавливать еще в 2013 году), карусели без защитной «юбки».
Горячая линия будет работать до конца года. Но уже в сентябре организаторы предполагают сделать доклад о ее результатах и представить рекомендации по изменению касающихся детских площадок документов.
Больницы для бездомных: куда пошла бы доктор Лиза? — ЭкспертРУ
Двадцать пятого декабря 2016 года в авиакатастрофе погибла Елизавета Глинка — всем известная благотворительница доктор Лиза. Ее мечта — появление в Москве первой больницы для бездомных — осталась несбывшейся. Сейчас эту мечту пытается реализовать Ольга Демичева, которую в 2020 году избрали в организации Лизы — теперь она называется «Справедливая помощь Доктора Лизы» — на пост президента. Когда мы в «Эксперте» только подступались к этой теме, то думали, что речь пойдет исключительно о социальной проблеме — о самих бездомных и о способах их социализации. Мы предполагали найти рациональные аргументы за появление такой больницы и поговорить о милосердии, которое во все времена двигало такие проекты. Но исследуя тему, мы натолкнулись еще на одну социальную проблему. Как ее решать, мы пока не знаем, но чувствуем себя обязанными о ней заговорить.
Шестая Градская
— Если бы Лиза была жива, куда сейчас, в двадцать первом году, она бы пошла? — спрашивает саму себя Ольга Демичева.
Мы находимся на территории Городской клинической больницы номер шесть на Новой Басманной. Больница закрыта. Монументальные тихие корпуса обступают новую детскую площадку, где обычно играют дети, привезенные из Донбасса. У входа на территорию двухэтажное желтое здание, в котором они живут — Дом милосердия. Доктор Лиза получила его от города под больницу для бездомных в 2014 году. Но началась война, и она поняла, что домик будет нужнее раненым и тяжело больным детям. Демичева стала президентом организации в 2020 году.
Шестую Градскую закрыли в 2014-м. Раньше здесь была на высоте микрохирургия кисти. Сейчас трава спускается с бордюров и ползет по асфальту, натыкаясь на пронумерованные мензурки и снимки легких. Легкие на них — белые, рыхлые, но изъедены снегом и дождем. Во время Великой Отечественной эта больница была госпиталем на 885 коек. Постройки — памятник архитектуры. Правда, табличка, сообщавшая об этом, была сбита с фасада несколько недель назад.
Ольга идет вглубь двора сквозь площадку и мимо забора, исписанного граффити.
— Все эти корпуса мертвы, — говорит она, — изъедены грибком. Но перед оптимизацией они были отремонтированы, там положили свежую плитку. И сразу закрыли. Я туда сунулась посмотреть — а там под плиткой такой пухлый грибок, все им проедено насквозь.
— Зачем бы Лиза тогда туда пошла? — спрашиваю я.
— Останься Лиза жива, — говорит Ольга, пробираясь сквозь мусор и траву, затопившую дорожки, — она бы именно сейчас снова попробовала открыть больницу для бездомных. Этот вопрос назрел до насущной потребности. Больница — ее мечта, прерванная войной. Тогда, в четырнадцатом, она не могла поступить по-другому, не могла не принять детей. Она вообще очень гибко принимала решения. Наверное, все-таки она пошла бы посмотреть тот блок.
Ольга проходит мимо корпуса, окна которого распахнуты вовнутрь. Кажется, из них на тебя что-то смотрит — тени болезней или пухлый грибок. Но на самом деле они смотрят не на тебя, а на детскую площадку. Детям войны запрещено выходить за ее пределы — заброшенная территория опасна. У желтого домика в круг стоят стулья, здесь обычно сидят матери, курят, следят за детьми. Сейчас стулья пусты, и солнце в тишине уплотняет воздух над ними, и кажется, на них кто-то есть, и сейчас скрипнет ножка стула, а в воздух уйдет струя сигаретного дыма.
— Мамки тут тяжелые темы перетирают, — говорит Демичева, бросив взгляд в ту сторону. — У каждого ребенка судьба висит на волоске… Не знаю, стала бы Лиза вообще рассматривать сейчас территорию Шестой Градской? — спрашивает она себя. — Но все-таки пойдемте… Сейчас бездомных, которым требуется неотложная помощь: с инфарктом, инсультом, переломом, — забирают по скорой без вопросов, но через три дня их выписывают. А с онкологией вообще все получается драматично. Она к экстренной помощи не относится. Ее лечение дорогостоящее, финансируется из региональных бюджетов. Но если у человека нет регистрации или прописки, то нет и регионального бюджета на него. Среди бездомных таких пациентов полно.
Обходя воронки дыр, кучи мусора, из которых упрямо лезут молодые деревья, Демичева делает остановку у корпуса с отбитой штукатуркой. Заходит в его открытую дверь.
— Это новый корпус, — говорит из темноты она. — Совсем мертвый. Но он из бетона, а грибок эту дрянь не ест, реанимировать его будет дешевле. Наверное, Лиза зашла бы сюда посмотреть. Но она бы понимала, что тут сложно открыть новую больницу. Вложиться придется изрядно. А другие корпуса она бы даже смотреть не стала, они законсервированы некорректно, просто оставлены разрушаться.
— Для чего?
— А чтобы, когда их признают негодными к реставрации, снести. Это очень дорогая земля.
Демичева выходит на яркое солнце.
— Рассказать вам судьбу одной бездомной? — спрашивает она. — По скорой поступает женщина с кровотечением — у нее рак матки. Кровь хлещет как из крана. Она — экстренная. Скорую вызвали ее товарищи по несчастью, когда увидели, что она сидит в луже крови. Скорая приехала, забрала ее в стационар. Там ей оказали первую помощь — ослабили кровотечение — и через день выписали, просто затампонировав. Дали выписку, в которой рекомендовали обратиться по месту жительства. А она проживала на вокзале. А они всем бездомным при выписке дают стандартную рекомендацию: «Обращайтесь по месту жительства». Те же товарищи по несчастью посоветовали ей обратиться в Центр социальной адаптации, там ее разместили. Но это даже не больничка! Это медпункт на несколько коек. А бездомных с тяжелыми болезнями — море! Центр обратился к нам, попросил прокладки для этой женщины. Я просматривала карты по их запросу, увидела диагноз и сказала: «Стоп-стоп-стоп! Тут же онкология, а мы прокладками помогаем?» В ручном режиме с криками и скандалами мы устраивали эту женщину на лечение. Паспорт мы ей восстановили, но полис ее все равно не был прикреплен к субъекту. И никто не был готов платить за ее лечение. Такая ситуация: нет дома — нет регистрации, нет регистрации — нет привязки к бюджету, нет привязки — идите отсюда! Ну хорошо! Только бездомных в Москве и Московской области больше ста тысяч! Да поймите вы! — обращается она к кому-то за пределами Шестой Градской. — Среди бездомных тех опустившихся, которые валяются в переходах, — единицы! В толпе вы не отличите бездомного от благополучных граждан! Они все продвинутые! Они приходят к нам в центр! Они жить хотят! Они приходят помыться, посоветоваться, позаниматься с психологом. Да кто ж за всем этим пойдет, если не ищет возможности жить?
Из желтого домика выходят женщины. Садятся на стулья. В воздух уходят белый дымок и тяжелые мамские разговоры.
— Нет, — задумчиво говорит Демичева, — все-таки Лиза не стала бы останавливаться на этом бетонном корпусе. Она пошла бы искать больницу, которая никому не нужна и из которой с минимальными затратами можно сделать стационар для бездомных.
Сергей. Бездомный
Добрый зверь
В комнате без окон за столом — мужчины и женщины. Склонив головы, рисуют на листах бумаги. Их человек пятнадцать, все они бездомные. Мимо стола расхаживает психолог в черном и внимательно заглядывает в рисунки. В другом помещении за закрытой дверью ведут прием наркологи. Здесь в подвальчике — дневной центр помощи бездомным людям «Зеленый свет» (новое направление в работе «Справедливой помощи Доктора Лизы» на протяжении двух лет реализуется за счет столичного Департамента труда и социальной защиты населения — ДСЗН).
— Ребят! — звонко обращается к ним Демичева. — Скажите, вам нужна больница?
Люди продолжают сосредоточенно рисовать, как будто не слышали вопроса.
— Ну что, вы не болеете никогда? — спрашиваю я.
— Допустим, у меня воспаление легких, — нехотя поднимает голову мужчина в кепке.
— И обморожения бывают, — говорит крупная женщина в плотной кофте. — Просто ждем, когда сгниет и отвалится.
— Не, я на перевязку уличную ходил, — говорит третий.
— Обычно они страдают трофическими язвами, — говорит мне на ухо Ольга. — Они ведь спят сидя. Когда язвы обостряются, ноги у них становятся слоновьими. Идет характерный запах. Им перевязки нужны каждый день. Больницы таких не принимают — им нужен не стационар, а дом. А дома у них нет.
— Не нужна мне никакая больница для бездомных, — поднимает злые глаза женщина. — Пусть мэрия себе оставит.
— Мы для них не люди, — говорит мужчина в кепке. Он выводит карандашом на листе какого-то доброго зверя. — Зачем они станут открывать больницу для тех, кто для них самое-самое низшее?
— Кого вы нарисовали? — спрашиваю я и беру рисунок мужчины в кепке.
— Я давал задание нарисовать страшного человека, — негромко произносит психолог.
— Отчего же ваш страшный человек — такой добрый зверь? — наклоняюсь к бездомному.
— У каждого свое страшное, — говорит он, моргнув, и забирает рисунок.
В комнате на полках — книги: Маяковский, Рэй Брэдбери. Бездомные берут их почитать не ради смысла, а ради букв — чтобы доказать самому себе, что еще способен их различать.
— Они сказали, что больница не нужна, а она нужна! — подходят ко мне сотрудники центра. — А Сергей! Как у него нога гнила! Всё сплошная рана. Его выставили из Склифа. Выхаживал наш волонтер.
— А бывает и так: к нам поступил телефонный звонок, у метро «Рязанский проспект» сидит человек, и у него все лицо изъедено какой-то болезнью, — говорит Демичева. — Он не мог подняться, он был истощен. Он умирал от рака верхней челюсти, и опухоль уже проросла на лицо. Он испытывал дикие боли, он был никому не нужен. Он успел нам рассказать, что обращался в медучреждения за помощью. Но отовсюду его гнали. У него не было документов, — усмехается Ольга. — Это все он рассказал в последние двое суток своей жизни, пока был в сознании. Обезболенный. А врачи… Врачи тоже бывают разные. Во-первых, человек сразу попадает в предбанник приемного отделения, и, если сотрудник этого отделения — гуманист, он вызовет врача. А врач, если он нормальный, найдет способ наврать, что случай экстренный и положить. Но тут слишком много «если».
Денис. Руководитель фонда «Надежда»
Таракан в Склифе
— А для того, чтобы перестать быть бездомным, бездомному нужно такое место, где он себя почувствует как в семье, — говорит Денис.
Из деревянной беседки видны сосны, яблони, груши, банька и большой двухэтажный дом из кирпича. Раньше сюда, на дачу в Пушкино, приезжала семейная пара: он — военный, она — партийный медик. Теперь он умер, она уехала с детьми в Америку, дом — в аренде у благотворительного фонда «Надежда». Фонд маленький, неизвестный. Руководит им Денис — человек лет сорока с мягким северным акцентом. Он из Перми. Сейчас в доме живет человек пятнадцать мужчин. Работают чернорабочими, сварщиками, электриками, строителями. Заказы находит Денис. Небольшой процент из заработка высчитывается за проживание и еду.
— И что дает им ощущение семьи? — спрашиваю я.
— Ну… Внимание, что ли, и забота? — как будто спрашивает он меня. — Здесь все друг другу приятного аппетита желают, здороваются. Девочки-повара всегда им доброе слово скажут. А на улице этого нет. Ой, тут разные люди у нас, не только уличные. Приехал, бывает, на вахту, его кинули, он уехать не может. Бывает, «Доктор Лиза» кого присылает. Вот Сергея прислала. Ребята у нас разные, и по разным причинам в уличный заплёт попадают. Но основная причина — алкоголь. У нас, конечно, сухой закон, и многие срываются.
— Значит, раздача еды и одежды в какой-то степени способствует тому, чтобы они выбрались из своего заплёта?
— Не в этом дело, — говорит Денис. — Если его не кормить, он голодный пойдет к магазину и с чьей-нибудь матери сережки сдернет. А так его покормили, какую-никакую перевязку уличную сделали, и он уже к магазину не пойдет. Но мое мнение: чтобы вытащить из заплёта, общество трезвое вокруг быть должно. И еще, но это уже мое совсем личное, — вера нужна, в храм ходить надо. А если он уже пожил на улице, то он ни во что не верит. Может, через храм какая-никакая вера к нему вернется?
— Но если он потерял на улицу веру, то, наверное, он прежде всего в Бога верить перестал. И как же вы ему в храме веру вернете?
— То не я, — хитро улыбается Денис. — Походы в храм вернут, общение с батюшкой. А я только когда надо попрошу: «Ребят, зима закончилась. Пойдем святой источник чистить?» А вон и Сергей идет.
— Ой, моя история длинная, вкратце не получится. — Сергей, мужчина лет пятидесяти со скорбными складками вокруг рта, приветственно трясет мою руку.
Мы поднимаемся на второй этаж в комнату, где в два ряда стоят шесть узких кроватей. Все аккуратно заправлены, на одной нежится в луче солнца кошка. На подоконниках заросли комнатных цветов — наследие партийного медика.
— В девяносто седьмом я жил и прекрасно работал на буровых. — Сергей садится на край кровати и приглаживает зачесанные назад седые волосы. — Но в один прекрасный день жена подала на развод. Нет, не пил. Характерами не сошлись. Расстались красиво: квартиру с мебелью я ей отдал. Гитару на плечо и — фьють! — Сергей жестикулирует, и передо мной, сидящей на соседней кровати, разыгрывается целый театр двух рук. — Пришло время посмотреть Москву, деньги есть, — он бьет себя по карману брюк, — документы есть, — бьет по нагрудному карману. — Приехал, покружился. В Москве никого не знал, тупо болтался, смотрел достопримечательности. Было лето. Где притормаживал к вечеру — в парке, на скамейке — там и засыпал. Познакомился с ребятами на Павлике (Павелецкий вокзал. — М. А.). Есть ходили в церковь, вагоны на вокзалах разгружали. Я начал узнавать, че почем, приподыматься. — Опершись на трость, Сергей приподымается. — Рабочим был. Не пил. Но всегда я оказывался неудачником — с копейкой кидали. И тогда я стал честно работать на выносах — четко знал точки, где из магазинов просрочку выносят, и меня там знали. Шесть точек у меня было. Я туда приходил, машины разгружал, и меня первого к просрочке пускали. Я ее — колбаску, рыбку — по бабкам раскидывал, они продавали, деньги у меня всегда на кармане были. Но давайте ближе к делу. Человек я неразговорчивый, не люблю болтать, обычно из меня слова не выдавишь.
— Во дает, — восхищенно усмехается Денис, сидящий на стуле в углу.
— Хах. Фу-ух… — с блатными интонациями продолжает Сергей. — Но в прошлом октябре я решил повыпендриваться — показать ребятам, как прыгать с перрона ночью. Так бы пришлось километра два обходить, на вокзалах везде турникеты. Сальто с перрона — фьють — упал со всей дури на шпалы и щебенку. Вроде посмеялись, но у меня раны, кровотечение. Прошла неделя, мне стало хуже. Я привык, что на мне все заживает, как на собаке, не зря же я в Год собаки родился. Но не зажило, и я уже начал надевать обувь сорок пятого размера, разрезать обувь и заклеивать скотчем.
— А в больницу почему не обратились?
— Говорю же: привык, что на мне заживает, — говорит он. — Но, когда стало совсем плохо, решил поехать на «Новокузнецкую» к «Доктору Лизе», повидаться с Андрюшкой и Катюшкой (сотрудники центра. — М. А.). А я уже тяжело ходил. Они: «Че с тобой?» Я показываю. Они на пинках загнали меня в подвал, и началось — промывание, перевязки. Я тоже им не чужой, — глухим голосом говорит он. — Когда с Донецка и Луганска детей повезли, а там возле домика снега было навалено, я лопату взял и сугробы эти разгребал. Только хвалиться не люблю, че… Ну, короче, мне все равно хуже. Я в то время ночевал на Курке. Ребята говорят: «Все, в больницу. Или ампутация». Вызвали скорую. Приехала. Забрали меня, повезли куда-то. Заезжаем в Склиф. Дверь открывается, с той стороны коляску подкатывают. Меня — на нее и в приемное везут. Короче, там медсестра: «Полис!» А медбрат говорит: «Да бомж он!» А я сижу в кресле со своими баулами, и чувствую себя… ну не знаю… тараканом… В общем, давай меня по кабинетам возить. В одном врач сидит. Говорит медбрату: «Разбинтуй его». Тот все бинты пообрезал, опять все потекло, а тот… короче, он даже не подошел, только так со стороны посмотрел и что-то в бумажке чиркнул. Повезли меня на рентген, и до вечера мы в очередях стояли. А потом отвезли обратно в приемное. А у меня в голове: «Сейчас положат же». Уже темно. А этот лысый медбрат в белом халатике говорит: «Все, ты свободен». Я такой сижу в этом кресле с баулами, со срезанными бинтами и говорю — «Как свободен? Уже темно. Я не знаю, как мне выбираться отсюда. Куда мне?» Он вывез меня до охраны и высадил из коляски. Я психанул, начал кричать: «Вас расхваливают по всей Москве, что вы герои такие! Коронавирус победили! А вы не можете человеку первую помощь оказать!» Он ушел, и потом я понял, что я не человек, я таракан, и я пополз от охраны до лавки, от лавки до бордюра. У меня все текет. Я повернулся, кулаком им погрозил: «Встану на ноги, я найду вас!» — произносит он голосом супергероя из американских боевиков. — А начало ноября, дождливо, ветрено, блин. Так-то у меня до этого хоть скотчем обувь была замотана. Люди ко мне у метро подошли, спрашивали: может, скорую вызвать? А я говорю: «Не возьмут. Я ж таракан». В метро спустился, дошкондылял до вокзала. А туда меня не пустили из-за того, что все текет. Я просто на улице сидел на лавке, ждал утра. Утром дополз до «Новокузнецкой», там встал у метро, ждал, пока Андрюшка с Катюшкой пойдут. Они выходят и как заорут: «А ты что здесь делаешь?!» Короче, позвонили они Денису, он приехал за мной, сам баулы мои понес. Ухаживал, перевязку делал. Теперь эта кровать — моя родная. Ну, я тут маленький сад разбил — собрал цветы по всему дому, сюда принес, поливаю. Хоть какая-то движуха. А че мне на Склиф обижаться? Они с тысячами бомжей так поступают. Уличные мы, понимаете? Эх, чтобы эту жизнь в Москве прожить, надо с юмором дружить, — со смехом говорит он, — а то задавят.
Денис возвращается во двор, в беседку. Сладко пахнет воздух. Чисто поют птицы.
— Почему вы согласились помочь Сергею? — спрашиваю его.
— Так я не знаю, — отвечает он, и кажется, что он все время либо спрашивает, либо сам удивляется очевидности своих слов. — Объяснить не могу. Просто жалко стало, и все. На улице-то погибнет. Мне-то с того ничего, а только жалко его. Да и другого жалко: сел на трубу погреться, полспины, полноги — гнойные раны. Так лучше ж ему помочь, чем себе что-то получить.
— Что вы имеете в виду?
— Так не знаю я, что. А только давать всегда приятней, чем получать. У кого гнойные раны, с ними неприятно возиться, запах стоит. Да только когда человеку помогаешь, всякое потерпеть можно. Мне девочка помогала, которая тоже здесь жила. Она из Ульяновска. Ее мама постоянно лопатой лупила, она уехала от нее, здесь жила.
— Обиделась она на мир?
— Обиделась. А тут это… у многих такой страх с обидой перемешанный. Он защищается от этого мира, как волчонок. И себе такой маленький кружок создает, в который никого не пускает. И если он знать будет, что в этом кружке его не обидят, то, получается, в таком кружке он находит семью. И тогда он вернется к миру. У меня сорок-пятьдесят процентов бездомных в нормальный мир возвращаются. А по статистике обычно — десять-пятнадцать. А что, Сереж, — обращается он к Сергею. Тот, опираясь на трость, идет к беседке, — ты сам бы не захотел, что ли, такую больницу, куда ты пришел, а там тебя медперсонал встречает как полноценного человека, хоть у тебя и нет паспорта с полисом? А тому персоналу достаточно и того, что перед ними — человек. Кто б такой больницы не захотел?
Раздача еды бездомным рядом с Курским вокзалом
Национальная особенность
— Сюда Лиза бы точно пришла, — говорит Ольга Демичева, коротко переговорив с охраной у входа на территорию бывшей тридцать третьей медсанчасти в Ростокино.
Корпуса стоят аккуратные. Их окна закрыты и отражают чистое небо. Но трава, буйствующая у входа в приемное отделение, говорит о том, что и эта больница давно не принимала пациентов.
— Медсанчасть находится в хозяйственном ведении «Почты России», — говорит Ольга. — И хотя больница мертвая, за ней все-таки ухаживают. Но внутри вы не найдете ни одного врача, ни одного пациента. Тоже мертвый детеныш оптимизации. — Она обводит взглядом двор, где трава ломает асфальт и растет из него зелеными кругами. — Но «Почта России» надеется, что удастся передать его Минздраву или департаменту здравоохранения Москвы, и боится, что на нее наложат штраф из-за состояния больницы.
Демичева обходит территорию, прицениваясь к корпусам. Она разглядывает молодые дубки-погодки. По ним можно отсчитать годы, прошедшие с момента оптимизации медсанчасти: этому дубку год, этому — два, этому — пять. По ним же можно отсчитать и количество лет, прошедших со дня гибели Лизы.
— Я сейчас буду говорить то, за что, эх, перестанут нам на детишек Донбасса гранты давать. — Ольга останавливается на солнечной полосе. — Но я скажу. И я не возьму свои слова обратно, не позвоню вам и не попрошу их не публиковать… — Она долго молчит. Счастливо заливаются птицы, получившие в черте города кусок, где хозяйничает природа. — Мы с вами были на территории Шестой Градской, — официальным тоном начинает она. — Хорошее место? Хорошее. А теперь давайте представим, что его можно продать кому-то за хорошие деньги. Вот и всё. А для того, чтобы продать больницу, нужно сделать одну штуку — например, то, что сделали с пятьдесят третьей больницей. Там сейчас элитный яхт-клуб. Всего лишь нужно объявить одну больницу филиалом другой. А потом объявить этот филиал неэффективным. Делается это просто: ограничивается поток поступлений туда. Для этого дается негласное распоряжение скорой помощи.
— А что, в Москве переизбыток больниц?
— А у меня к вам встречный риторический вопрос… А для чего в Москве с одиннадцатого года и по пятнадцатый было закрыто тридцать больниц! О чем думали те, кто лишал москвичей качественной медицинской помощи? А почему московские больницы в последние лет пять по номерам уже не называют? Больница Иноземцева. Больница Спасокукоцкого. Больница Юдина. Больница Ерамишанцева. Вы думаете, так хотят увековечить имена великих медиков? Нет, это делается для того, чтобы не возникало вопросов: почему есть Первая Градская, но нет второй и третьей?» Когда смотришь на номера и видишь дыры, понимаешь, от какого количества больниц Москва избавилась во время оптимизации. Так вот филиал признается нерентабельным, — нервно говорит она, — ну просто скорой запрещают везти туда больных, как бы ни были перегружены другие больницы. И тогда объявляется процедура закрытия больницы. Врачам вручают уведомления об увольнении. Так закрывали мою одиннадцатую больницу. Увольняли постепенно, сокращали койки, вывозили ценное оборудование. И начиналась процедура выведения этой больницы из подчинения департаменту здравоохранения Москвы. Ну а потом ее можно было передать новому собственнику. Вот только эта медсанчасть к департаменту не относилась. Поэтому она сохранилась. И Лиза точно пришла бы сюда! Вот сейчас, в двадцать первом году, она стояла бы здесь! Она, конечно, не могла не видеть, какие страшные последствия влечет за собой оптимизация здравоохранения. Но она прекрасно понимала: ей нельзя вступать в конфронтацию с теми силами, которые позволяют ей спасать детей. Реализуя свою миссию, она что-то приносила в жертву. Но сейчас вопрос с оказанием помощи детям Донбасса стал упорядоченным. А оптимизация сделала медицинскую помощь малодоступной даже для социальных людей. А для бездомных вообще недоступной. В районе Курского вокзала есть поликлиника для людей без документов, но вы ради интереса попробуйте там помощь получить. Не получите. И Лиза сейчас не могла бы не почувствовать, что вопрос с больницей для бездомных назрел. А как ему не назреть, если до две тысячи десятого госпитализация бездомных финансировалась напрямую из бюджета, а сейчас — из ОМС, и больница получает деньги на лечение только тех людей, у которых на руках есть полисы, привязанные к региону. А врачи могут из гуманизма оплатить сами пребывание человека на койке, но десятки таких они не потянут. Бездомный не может даже умереть лежа! Нет, Лиза не пошла бы смотреть эти новоделы, которые построили в пандемию. И я туда не пойду. Если мы говорим о большой больнице с хорошим персоналом, то и персоналу надо дать возможность работать не на пустыре и не на базе, которая не приспособлена для того, чтобы лечить в долгую. А тут стоит огромная больница, в которую хоть завтра заезжай. И как все-таки символично, — она смотрит на заросший газон, — что из всей этой дряни пролезают ростки. Отогреваются в перегное старых листьев и всходят.
Она делает еще несколько кругов по территории, рассматривая корпуса: в этом можно сделать инфекционное крыло, а в этом — амбулаторное отделение. Тут можно принимать людей с хроническими заболеваниями — с почечной недостаточностью, с сахарным диабетом, с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Здесь им можно было бы выдавать препараты от ВИЧ-инфекции, туберкулеза. То есть сделать социальный медицинский центр.
— Больница обнесена забором, — перечисляет достоинства медсанчасти Демичева, — это тихое место. Здесь есть своя зеленая зона, не возникнет конфликтных ситуаций с жителями. Ну что сказать правительству Москвы, чтобы оно подарило бездомным такую больницу? — Она останавливается у часовни, до сих работающей часовни в больничном корпусе. С той стороны ее окно согрето теплящимся светом лампадки. — Почему-то российские цари считали, что больницы для бедных должны быть, — говорит Ольга. — Женщины из царской семьи активно принимали участие в благотворительности, но не для галочки. А потому, что были верующими и богобоязненными. И их отношение к людям убогим было евангелистское.
— Ну, чиновники не цари, — говорю я, — а милосердие нерационально. Подберите рациональный аргумент.
— Но почему-то графу Шереметеву не требовалось рациональных аргументов для того, чтобы открыть странноприимный дом для бедных. Да, в центре Москвы, вот такой красивый, с садом и парком. Специально для них такой красивый построили. Это нынешний Склиф. Для них это был вопрос очищения души, но мы с нашим колоссальным опытом советского атеизма не имеем права требовать от людей духовных высот. Мы можем уповать только на нормальное чувство милосердия. Хорошо… рациональный аргумент, если нет милосердия… Хотя нет! Оно есть в каждом! Фенотипически оно не в каждом реализовано, то есть не в каждом видимо и проявляет себя. Но оно есть в каждом генетически! Всем всегда кого-то жалко. Кто-то жалеет больных детей, кто-то животных, кто-то бездомных, а кто-то — только себя. Но способность жалеть вообще, даже если жалеешь только себя, — это начальное зерно милосердия. И через эту жалость ты не можешь пройти мимо того, кому больно, плохо, у кого кровь идет, у кого опухоль проросла на лицо.
— То есть рациональных аргументов у вас нет?
— Есть. Большое количество непролеченных бездомных создает социальное напряжение в обществе. Мечта Лизы открыть больницу для бездомных была построена не на ее капризе, а на абсолютно рациональном стремлении помогать людям. Люди, которым помогают, гораздо ближе к нормальному социуму, чем люди, которых лишают помощи. Отрезаем их от себя, плодим недоброе.
За корпусами — неработающая поликлиника, принадлежащая этой медсанчасти. Возле нее сейчас стоит большая грузовая машина «Почты России». Из ее кузова на железных тележках вывозят мешки с невостребованной корреспонденцией и заносят их на хранение в поликлинику. Возле машины останавливается любопытная пенсионерка.
— Вот раньше поликлиника была, — начинает она голосом советского человека, идеалы которого в мире давно разрушены, но продолжают жить в ней самой. Она опирается на клюку. — У меня окна на нее выходят. Раньше в пять утра тут уже загорался свет. И больница была живая. А сейчас я смотрю из окна — как будто война. Все стоит темное. И вы мне объясните, пожалуйста, почему с этим ковидом надо было новые больницы строить, когда у вас, у идиотов, под боком тридцать третья медсанчасть на тысячу коек. А-а, можете не говорить, сама знаю, что идиотизм — местная национальная особенность. — Она уходит, погрозив клюкой «Почте России».
Источник: ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА ОЛЬГИ ДЕМИЧЕВОЙ
Пляска на костях
— «Алло, это Лиза. Лиза Глинка. Не бойся, я не возьму твою больницу». Так она сказала мне в трубку, — говорит Ольга Демичева. Она идет по парку Бажова на ВДНХ — в сторону 40-й больницы. По ее мнению, Лиза и туда бы сейчас пошла. — Одиннадцатую клиническую, в которой я работала, тоже собирались оптимизировать, — продолжает она. — И мы начали готовить ее под первый паллиативный центр в стране. Но нам сообщили, что нам надо всем оттуда выметаться, а въедет туда Елизавета Петровна Глинка и откроет там первую больницу для бездомных. Я говорю: «Пожалуйста, свяжите нас кто-нибудь с доктором Лизой! Я с ней не знакома. Дайте возможность ей просто объяснить, что происходит». И тут сижу я в своем шестьсот тринадцатом кабинете, звонок, поднимаю трубку — Лиза. То есть она прекрасно понимала, что происходит, и не тронула ту больницу, и сейчас там работает паллиативный центр. Вы знаете, я практический врач-эндокринолог, — помолчав, говорит Демичева. — У меня шесть внуков, жду седьмого. Я всю жизнь жила жизнью, которая не расходилась с моими принципами и совестью. В восемнадцатом году, когда я пришла в «Справедливую помощь», моя привычная жизнь перевернулась. Я не хотела принимать приглашение работать там. Но когда я зашла в Дом милосердия, и увидела, что там детей битком… (героиня говорит о периоде, когда в организации доктора Лизы после ее смерти случился раскол, а прежняя руководительница Ксения Соколова, сменившая Лизу, стала фигурантом уголовного дела. — М. А.). Я спросила: «Что нужно сделать?». Мне говорят: «Срочно госпитализировать». Я засучила рукава и начала работать… Я тогда прекрасно Лизу поняла, хотя никогда не была с ней знакома. А вы знаете, какие это дети? У них, во-первых, глаза. Я не могу вам объяснить, но это другие глаза. Они меня так царапнули. Я вам покажу их глаза, и вы не сможете дальше жить. Душечки мои, маленькие, миленькие, мы их на ручках носили. — Ее глаза увлажняются, и, махнув нетерпеливо рукой, она ускоряет шаг.
Сороковая больница, к которой она приходит, выглядит буднично. Она — живая.
— Жива эта больница только сегодня, а решение по ней принято уже вчера, — говорит Демичева. — Ее объявили филиалом Коммунарки. Скоро тут будут такие же руины, как на месте Шестой Градской. С этой больницей поступили по новой схеме. Ее не стали объявлять филиалом, ее как бы расширили — построили отдельный корпус в Коммунарке. Коммунарка уже была готова к открытию, но тут грянул ковид, и — опаньки! — у нас есть огромная незаселенная больница для коронавирусных больных! А на самом деле ее готовили для закрытия вот этой — сороковой. А ковид отстрочил гибель этой больницы на год. Лиза когда-то не стала плясать на костях одиннадцатой больницы, и я не буду плясать на костях сороковой. Не бойся, сороковая, я тебя не трону, — говорит она корпусам. — Я выбираю тридцать третью медсанчасть.
Демичева уходит к метро через шумный, заполненный детьми парк. Сверху парит и светит солнце и тяжестью давит неразрешенный, но назревший вопрос.
— Я не знаю, что бы она сделала сейчас, — задумчиво говорит Демичева. — Может быть, она сказала бы: «Идите к черту. Не помогайте. Я сама». И попросила бы у города маленький домик, открыла бы там поликлинику для бездомных и стационар на несколько коек и содержала бы их на деньги благотворителей. Но перед смертью она получила награду от президента, и сегодня она могла бы рассчитывать на то, что к ней прислушаются и вопрос решат системно. Она вышла грустной на фотографиях с того награждения. Она знала, что никакие награды не остановят войну и будут еще смерти. И то количество добра, которое нужно сегодня этому миру, невозможно принести в одиночку.
Куда пошел?
К тому моменту, как Чарльз Дарвин заговорил о том, что эволюцию двигает выживание наиболее приспособленных, нам как виду уже вроде бы не нужно было ни к чему приспосабливаться — по крайней мере, биологически. Мы, кажется, прекрасно справлялись своими руками (и, конечно же, умом). Тем не менее, эволюция человека как тогда не стояла на месте, так и сейчас — вполне себе продолжается. Рассказываем, чем мы с вами отличаемся от современников Дарвина, и что вызывает эти изменения.
Мы стали холоднее
По меркам истории термометр появился совсем недавно, а измерять свою температуру человечество начало и вовсе позавчера — в середине XIX века. Но даже за полтора с небольшим века его среднестатистические показания успели измениться. Американские ученые, собрав результаты измерений температуры за последние 150 лет, пришли к выводу, что за это время люди похолодели почти на полградуса — с 37 до привычных нам 36,6.
Почему? Этому может быть несколько объяснений. Самое простое гласит, что 150 лет назад люди почти постоянно болели, и организм реагировал на частые инфекции повышением температуры. Если это так, то получается, что мы не остыли, а просто перестали греться. Другая теория связывает такие изменения с тем, что мы стали лучше одеваться и отапливать помещения — и теперь нам нет нужды самим быть теплее. Будем ли мы остывать дальше, пока не ясно, но скорее всего нет. Авторы исследования отмечают, что подобные изменения заметны только у жителей развитых стран, а значит, связаны с повышением качества жизни, которое имеет свой предел. Так что можно считать, что мы просто наконец достигли своей физиологической нормы.
Мы стали выше
Только за последние 100 лет рост женщин увеличился в среднем на восемь, а мужчин — на десять сантиметров (о том, хорошо это или плохо, мы писали в тексте «В защиту маленьких»). Причем быстрее всего растут дети — за последние 100 лет они стали выше на 10–15 сантиметров.
Как изменился средних рост молодых мужчин за последние сто лет
NCD Risk Factor Collaboration (NCD-RisC) / eLife, 2016
Как изменился средних рост молодых женщин за последние сто лет
NCD Risk Factor Collaboration (NCD-RisC) / eLife, 2016
Почему? Это вопрос спорный. Одни ученые связывают это с необходимостью раньше взрослеть: городская среда и увеличение плотности населения могли подстегнуть забытую было внутривидовую конкуренцию. Другие считают, что дети просто стали лучше есть и получать больше калорий, чем их сверстники из предыдущих столетий. Это, впрочем, не вполне стыкуется с данными о том, что люди становятся выше и в развивающихся странах.Поэтому, возможно, дело не только в калориях, но и в витаминах — например, в витамине D, который помогает организму усваивать кальций и позволяет костям вырасти в полный размер без рахита и других патологий. Наконец, свою роль могли сыграть и смешанные браки, которых тоже стало больше. Здесь работает хорошо знакомое генетикам явление гетерозиса: потомство двух сильно непохожих друг на друга организмов более жизнеспособное (а в нашем случае, по-видимому, еще и более крупное), чем дети из близкородственных браков.
Тем не менее, в последние годы в развитых странах увеличение роста замедлилось и активно продолжается только в странах развивающихся. Поэтому, вероятно, и здесь мы просто постепенно приходим к той норме, на которую рассчитан наш организм.
Мы стали больше
За последние 300 лет площадь поверхности (то есть кожи) человеческого тела увеличилась на 50 процентов. Вместе с ней вырос и средний уровень индекса массы тела, который ВОЗ рекомендует рассчитывать как вес, поделенный на квадрат роста. Средний уровень индекса массы тела (ИМТ) для 19-летних вырос с 21,9 в 1864-м году до 23,4 в 1991-м, а для 45-летних — с 23 до 26,8. А учитывая, что сейчас ВОЗ считает нормой все, что ниже 24,9, получается, что большинство людей старше 45 сегодня обладают избыточным весом.
Изменение среднего ИМТ у мальчиков разных поколений
William Johnson et al. / The American Journal of Clinical Nutrition, 2012
Почему? Возможно, дело, опять же в том, что мы стали лучше жить и есть больше белков и углеводов. Кроме того, люди стали выше — а площадь кожи, естественно, с этим тоже связана.Что характерно — сама норма ИМТ при этом тоже меняется. За последние 30 лет ее несколько раз сдвигали — но не вверх, а вниз. Например, в 1998 году в США за одну ночь стало на 20 миллионов больше человек с избыточным весом — Национальный институт здоровья снизил норму ИМТ с 27,8 до 25. Поэтому чем дальше, тем больше среди нас людей с лишними килограммами — по крайней мере, с точки зрения нормы, устанавливаемой врачами. И едва ли это хорошо — ожирение чревато развитием огромного количества заболеваний, от сердечно-сосудистых до онкологических.
Мы стали слабее
Хоть мы и отрастили себе лишние сантиметры — как в высоту, так и в ширину — сильнее от этого мы не стали. По данным НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков, сила сжатия правой кисти у современных подростков слабеет: в 2004 году 17-летние юноши «выжимали» кистевой динамометр на 26,9 процентов хуже, чем их сверстники в 1970 году — 39,6 килограмма против 54,2 — и на 10 процентов хуже, чем в 90-м (44 килограмма). Девушки же ослабли на 33,3 процента и 15,3 процента по отношению к сверстницам из 70-го и 90-го, соответственно.
Почему? Это может быть связано с недостатком активности. Современные подростки двигаются гораздо меньше, и их мышцы испытывают так называемый «моторный голод». Обычно мышечные клетки при растяжении выделяют факторы роста, которыми сами себя подстегивают развиваться дальше. Но в отсутствие нагрузки факторов роста образуется мало, а того количества, что есть, не хватает на избыточную массу тела. В результате мышцы с раннего детства практически не развиваются и не дорастают во взрослом возрасте до нормы.
Кроме того, физическая мощь нам теперь не так и важна — накачанные мышцы нужны разве что спортсменам. Но теоретически недоразвитие мышц, особенно если тенденция к их ослаблению продолжится, может в итоге вылиться в серьезные проблемы с прямохождением — ослабевшим мышцам просто физически будет не поднять крупное тело (масса которого, напомним, продолжает расти). А поскольку сердце тоже мышца, то если начнет слабеть и оно, то последствия могут быть куда более тяжелыми.
Мы отрастили себе новую кость
У нас все чаще появляется дополнительная кость — маленькая фабелла, прикрывающая коленный сустав сзади. За 150 лет эта косточка стала встречаться медикам в 3,5 раза чаще — ее находят у каждого третьего человека. Такими темпами можно ожидать, что у наших внуков отсутствие этой косточки уже будет считаться патологией.
МРТ-снимок колена, на котором видна фабелла
Iain Rankin et al. / The Open Orthopaedics Journal, 2020
Рентген колена, на котором видна фабелла
Iain Rankin et al. / The Open Orthopaedics Journal, 2020
Зачем? Раньше своим редким носителям она мешала — дополнительное костное образование сильно снижает маневренность и гибкость сустава. Теперь ни то, ни другое нам не нужно — мы двигаемся гораздо меньше, чем раньше — зато нужна дополнительная защита чашечки, на которую свалилась непомерная нагрузка из-за возросшего роста и веса.Мы раньше созреваем
Последнее столетие человечество переживает акселерацию — ускоренное развитие организма. И дело не только в том, что мы стали раньше и выше вырастать, изменения коснулись и полового созревания. Причем касается это в основном девочек: за сто лет девочки начали достигать половой зрелости на шесть лет раньше, и созревание у них в среднем теперь начинается в 10 лет. У мальчиков этот показатель сдвинулся лишь на несколько месяцев (подробнее о том, как это выясняют и чем объясняют — в нашем материале «Куда уходит детство»).
Время наступления менархе у девочек Москвы
Godina, Elena Z. / Anthropologischer Anzeiger, 2011
Почему? Чаще всего виновником изменений назначают калорийную пищу: с едой мы теперь получаем больше холестерина — предшественника многих гормонов, в том числе и тех, что отвечают за созревание. Больше жира — больше половых гормонов. Это могло бы объяснить скачок в развитии у детей в развитых странах — но как быть с не менее выраженной акселерацией в странах развивающихся?Есть и другое предположение: быстрое развитие связано с большим количеством стрессов — в современном мире ребенок до 10-12 лет уже может пережить смену часовых поясов, развод родителей, переезд, изменение окружения и школы — что может сигнализировать организму о том, что детство кончилось. В предыдущие века стрессовых факторов тоже, конечно, хватало — но чаще они были связаны с болезнью или недоеданием, которые скорее тормозят развитие. Поэтому для того, чтобы выяснить, насколько половое созревание действительно связано со стрессом, понадобится следить за этими тенденциями еще долгое время. Особенно если учесть, что возраст полового созревания — не самая стабильная вещь в мире: за последние столетия он уже успел подняться до почти 15 лет и опуститься до 10, причем не по одному разу.
Далеко ли до нового
Homo?Изменения, которые приводят к появлению нового вида, не совершаются в одночасье. На переход от общего предка, которого мы делим с неандертальцами и денисовцами, у Homo sapiens ушло десятки тысяч лет. У человека Идалту (150-160 тысяч лет), например, еще заметно архаическое строение черепа, хотя тот настолько похож на наш, что одни антропологи считают человека Идалту непосредственным предком анатомически современного человека, а другие уже готовы записать его в обыкновенные сапиенсы.
Наша жизнь давно не зависит от того, догоним ли мы мамонта и найдем ли теплую пещеру, чтобы пережить холода, но наше тело продолжает подстраиваться — теперь уже под новую среду, которую мы себе создали. Сейчас мы адаптируемся к теплым домам, хорошей еде и оседлой жизни. Но то, что происходит с нами в последние века, пока не дает нам ключа к пониманию, как будет выглядеть гипотетический Homo novus. Изменения, что мы успели «засечь» со времен Дарвина, слишком малы, чтобы заглядывать вперед. Да, каждое поколение становится чуть толще, и чуть чаще встречается маленькая косточка в коленном суставе — но кто знает, не откатятся ли эти изменения назад за пару веков. Через двести лет врачи наверняка заметят, что у наших праправнуков стал реже встречаться какой-нибудь внутренний орган — и мы пока не можем предсказать, какой. Homo novus, конечно, будет во многом не похож на нас, и, вероятно, окажется еще выше, толще и слабее — но то, что начался он именно в наши времена, он поймет лишь задним числом.
Зоя Андреева
откуда есть пошла Русская земля • Arzamas
Связи Скандинавии с домонгольской Русью были невероятно крепки: первые правители Руси были скандинавами, и даже само слово «русь» — древнескандинавское. Федор Успенский, Савва Михеев и Виталий Рыжов рассказали о самых ярких приметах давно забытой дружбы — от рунических надписей на территории Руси до искаженного имени «Святополк» в «Карлсоне»
Датчане вторгаются в Англию. Иллюстрация из жития святого Эдмунда. XII век © Bridgeman Images / FotodomСкандинавы и восточные славяне в эпоху викингов. Рождение Руси
Славяне и германцы говорят на родственных языках, относящихся к индоевропейской языковой семье. Носители северогерманских (скандинавских) языков с глубокой древности жили на севере современной Дании и в южной части Швеции и Норвегии. Они были хорошими корабелами и воинами. В VIII веке началась колонизационная экспансия скандинавов, шедшая в основном по побережьям Балтийского и Северного морей, в том числе в Прибалтику, Исландию, Великобританию, Ирландию, Нормандию. Одним из важных направлений стала территория Восточно-Европейской равнины, по многочисленным рекам которой был открыт путь к богатствам Византии и Арабского халифата.
Время с середины VIII века и до середины XI века принято называть эпохой викингов. Древнескандинавское слово vikingr (первоначально — «житель портового города») обычно использовалось в значении «пират». В середине первого тысячелетия н. э. восточные славяне селились в основном на территории современной Западной и Центральной Украины, Южной Белоруссии. Славяне были в первую очередь земледельцами. К VIII веку восточные славяне заселили значительную часть Восточно-Европейской равнины, дойдя на востоке до земель финно-угорских племен мери и муромы, а на севере — до побережья озера Ильмень и реки Волхов, соединяющей Ильмень с Ладожским озером. Здесь, в Ладоге и в округе Новгорода, в VIII веке произошла первая встреча восточных славян со скандинавами. Освоение обширной малозаселенной территории Восточно-Европейской равнины, торговля и войны с соседями (в первую очередь — с Византией), постепенное приобщение к христианской цивилизации привели к появлению государства Руси. Основным языком общения для различных этнических групп стал восточнославянский (древнерусский). Во главе государства оказалась скандинавская по происхождению княжеская династия Рюриковичей. В качестве государственной религии в конце X века было избрано христианство по греческому образцу.
1 / 5
Осебергский корабль. Раскопки. 1904–1905 годыОбнаружен в 1904 году близ Тёнсберга в норвежской провинции Вестфолл.
© Viking Ship Museum, Norway2 / 5
Осебергский корабль. Раскопки. 1904–1905 годыОбнаружен в 1904 году близ Тёнсберга в норвежской провинции Вестфолл.
© Viking Ship Museum, Norway3 / 5
Осебергский корабль. Раскопки. 1904–1905 годыОбнаружен в 1904 году близ Тёнсберга в норвежской провинции Вестфолл.
© Wikimedia Commons4 / 5
Осебергский корабль. Реставрация. IX векОбнаружен в 1904 году близ Тёнсберга в норвежской провинции Вестфолл.
© Jacob Reidar Brun / National Library of Norway5 / 5
Осебергский корабль. Реставрация. IX векОбнаружен в 1904 году близ Тёнсберга в норвежской провинции Вестфолл.
© Jacob Reidar Brun / National Library of NorwayПризвание варягов
В XI веке на Руси стали задумываться об истории своего народа. Начали составляться летописи. Описывая события далекой древности, относящиеся, вероятно, ко второй половине IX века, киевский летописец впервые записал легенду о призвании варягов. Согласно легенде, восточнославянские и угро-финские племена, жившие в северной части Восточно-Европейской равнины (словене, кривичи, меря и чудь), платили дань пришлым скандинавам- «варягам», затем изгнали их «за море», но начали непримиримо воевать друг с другом, поэтому решили вместе отправить за море посольство со словами: «Земля наша велика и обильна, а порядка у нас нет, приходите княжить и владеть нами». И пришли три брата: Рюрик сел в Новгороде, Синеус — на Белоозере, Трувор — в Изборске.
Ярослав Мудрый и его скандинавские потомки
Женой его была Ингигерд, дочь конунга Олава Шётконунга. Дочь Ярослава Елисавета (или, на скандинавский манер, Эллисив) стала женой норвежского конунга Харальда Сурового — одной из ключевых фигур в истории скандинавских отношений с миром того времени. От русско-скандинавского брака был рожден правнук Ярослава — сын Владимира Мономаха Мстислав (по сагам — Харальд). Впоследствии Мстислав-Харальд взял в жены дочь шведского конунга Кристину. Дочь Мстислава и Кристины — Маль(м)фрид — вышла замуж за норвежского конунга Сигурда Крестоносца, а после стала женой датского правителя Эйрика Незабвенного. Другая дочь Мстислава — Ингибьёрг — вышла замуж за претендента на датский престол Кнута Лаварда. Все эти браки описаны в исландских королевских сагах, а также в «Деяниях архиепископов гамбургской церкви» Адама Бременского и «Деяниях датчан» Саксона Грамматика.
Легенда о призвании является типичной записью народного сказания. Подобные по содержанию легенды известны у многих народов севера Европы. Наиболее близок к древнерусской легенде рассказ саксонского историка Видукинда Корвейского о призвании саксов бриттами. В «Деяниях саксов» Видукинда, написанных во второй половине X века, жители Британии говорят своим будущим захватчикам: «обширную, бескрайнюю свою страну, изобилующую разными благами, готовы вручить вашей власти».
В чем же историческое зерно, из которого была выращена легенда о призвании? С VIII века на землях, населенных восточными славянами, появляются скандинавские воины, купцы и ремесленники, а в IX веке власть над этими территориями попадает в руки скандинавской княжеской династии Рюриковичей. К XI веку сказание об этих важнейших исторических событиях под влиянием многочисленных образцов обретает форму легенды о призвании варягов, донесенной до нас летописцем.
Что значат слова «русь» и «варяг»?
Голова викинга © National Historical Museum, Stockholm / FotodomВ IX веке в Европе и на Востоке стало известно о народе «русь», живущем на Восточно-Европейской равнине и происходящем из Скандинавии. Когда послы этого народа попали в Ингельгейм Современный Ингельхайм-ам-Райн — город в Германии, районный центр, расположен в земле Рейнланд-Пфальц. в 839 году, император франков Людовик Благочестивый, сын Карла Великого, выяснил у них, что они происходят из Швеции. Византийский император Константин VII Багрянородный, описывая днепровские пороги в середине X века, последовательно приводит их названия на трех языках: русском, славянском и греческом. «Русские» названия читаются по-древнескандинавски.
В результате длительных споров большинство языковедов сошлись на том, что слово «русь» восходит к древнескандинавскому слову «rōþ» — «отряд, участвующий в походе на гребных судах». В этом ответе на «русский» вопрос лингвистика и история находят взаимную поддержку, ведь именно такими гребцами ступили на земли восточных славян первые скандинавы. В сказаниях русской летописи о князьях, правивших в X веке, русь и славяне упоминаются по отдельности.
В течение XI века это различие сходит на нет, а связь слова «русь» с выходцами из Скандинавии забывается, и оно становится самоназванием восточных славян. Когда слово «русь» теряло свое древнее значение, на смену ему пришло слово «варяг». В древнерусских текстах оно применялось ко всем выходцам из Швеции, Дании, Норвегии и Исландии. При этом их происхождение из той или иной части Скандинавии русскими книжниками не фиксировалось. Само слово «варяг» происходит из древнескандинавского слова «væringr», использовавшегося в исландских сагах в значении «воин-наемник на службе византийского императора».
Торг в стране восточных славян. Картина Сергея Иванова. Иллюстрация из книги «Картины по русской истории» Иосифа Кнебеля. 1909 год © Wikimedia CommonsПуть «из варяг в греки»
Главной торговой артерией для скандинавских и русских купцов тех времен был знаменитый путь «из варяг в греки», или «Восточный путь». Сначала он использовался варягами-скандинавами для грабежей и набегов, но позднее пришло осознание, что вести торговлю выгоднее, нежели разбойничать.
Маска с телеги, обнаруженной на Осебергском корабле. Норвегия, IX век © Viking Ship Museum, Bygdoy / FotodomВаряги
О термине «варяги» в ученой среде до сих пор ведутся ожесточенные дискуссии. Принято считать, что «варяги» — выходцы из Скандинавии и их потомки, смешавшиеся с местным (русским, прибалтийским, финно-угорским) населением. Даже о личности Рюрика и его потомков ведутся споры: одни утверждают, что он происходил из свейских (шведских) племен и был выходцем с острова Рюген, другие отстаивают его прибалтийское происхождение из восточных славян или из финно-угорцев, третьи же говорят об исключительно славянском происхождении этого исторического персонажа. Существует версия, что под «варягами» на Руси понимались выходцы как из скандинавских стран, так и уроженцы Прибалтики, выбравшие для себя путь торговцев/разбойников/наемников.
В Повести временных лет говорится, что торговый путь этот шел «Из грек (Черного моря) по Днепру и вверх Днепра волок до Ловати, по Ловати внити в Ильмер (Ильмень) озеро великое из него же озера вытечет Волхов и втечет в озеро великое Нево (Ладожское) того озера внидеть устье (Неву) в море Варяжское (Балтийское)». Относительно описанного в летописи пути у некоторых исследователей существуют сомнения: например, волок от Днепра до Ловати невозможен, так как их верховья нигде не соприкасаются. Считается, что в Повести временных лет пропущен некоторый отрезок пути.
Внешняя торговля и ее обеспечение, в том числе и в качестве транзитного центра, действительно была едва ли не главным стержнем существования Киевской Руси. Вдоль всего Восточного пути располагались деревни, обитатели которых занимались исключительно изготовлением и поставкой необходимой для судоходства продукции.
Товарооборот на всем протяжении пути «из варяг в греки» отлично иллюстрирует структуру внешней торговли того времени: основой ее были предметы роскоши, сырье и рабы.
Потребность Византии и арабских стран в рабах была высокой. Из них тренировали воинов-телохранителей, использовали для плотских утех и в качестве прислуги. При этом ценились именно рабы-«сакалиба», то есть из северных стран. Скандинавы не преминули воспользоваться имеющимся спросом и поставили работорговлю на широкую ногу. Участившиеся набеги на Западную Европу и Британские острова одной из целей имели как раз захват рабов. Правда, уже в XI веке спрос на рабов с Севера падает. Крещение Руси и прилегающих к ней территорий приводит к христианизации местного населения, и византийцы постепенно отказываются покупать рабов-христиан. Да и начавшиеся тогда крестовые походы открывают новый канал поставки живого товара в Константинополь. Тогда же путь «из варяг в греки» начинает приходить в упадок, причем из-за множества сложившихся вместе факторов. Между русскими князьями учащаются междоусобицы, и контроль над различными отрезками торгового пути становится важным инструментом в этой борьбе.
В XI–XII веках сухопутная торговая артерия из Германии и Польши через города Галицкой Руси становится более значимой, чем старый, трудный и опасный водный путь. Немалую роль сыграла и усилившаяся обособленность Новгорода, которому самостоятельная морская торговля на Балтике приносила несравненно большую прибыль, нежели посредничество на Восточном пути. Постоянные набеги половцев на ослабленные княжескими междоусобицами русские земли также не способствовали популярности и развитию торговой артерии. Но окончательную точку в истории пути «из варяг в греки» поставили ордынцы, захватив Нижнее и Среднее Поднепровье и отрезав пути на юг для северян.
Скандинавские имена русских князей
Фигура в виде звериной головы, найденная вместе с Осебергским кораблем. IX век © Museum of Cultural History, University of OsloСкандинавские имена на Руси и в особенности у русских князей — это очень важный аргумент в пользу того, что все-таки скандинавское присутствие на Руси было. Особенно они показательны с точки зрения скорости их адаптации — они ведь довольно быстро «обрусели» и попали в собственно русский именослов. Часть из этих имен, конечно, дожила и до наших дней: это привычные Олег, Ольга и Игорь. Огромный слой скандинавских имен мы находим в источниках, например в договорах Руси с греками X века, и по ним мы видим, что многие из скандинавских имен так и не задержались на Руси. Они единожды появляются в текстах договоров, но, судя по всему, в местной традиции имянаречения не остаются.
В то же время княжеские имена (а часть из них по происхождению — скандинавские) очень быстро перестали восприниматься как иностранные. Главное, что это имя носил твой правивший предок; скандинавское же это имя или славянское — тут мы вкусы и предпочтения князей реконструировать не можем. Первый признак того, что династия «обрусела», мы видим уже в третьем колене: у сына Игоря славянское имя Святослав. Это не значит, что у него не было скандинавского имени: некоторые русские князья носили скандинавские имена как дополнительные. История просто не сохранила второго, возможного имени Святослава, в то время как Мстислав Великий, сын Владимира Мономаха, например, в иностранных источниках известен исключительно как Харальд.
Позолоченная медная пластина, изображающая датских солдат на корабле под командованием Вальдемара Великого. Дания, XII–XIII века © De Agostini Picture Library / A. Dagli Orti / Bridgeman Images / FotodomБраки
В X–XI веках Русь находилась в очень близких отношениях со скандинавскими странами: русские князья выдавали своих дочек в Скандинавию, и наоборот. Впрочем, о шведских или датских принцессах, вышедших замуж за русских князей, мы знаем гораздо меньше — в основном потому, что в русских летописях вообще о женщинах писали не слишком много. Самый знаменитый русско-скандинавский брак XI века — это брак Ярослава Мудрого и шведской принцессы Ингигерд, при этом Ингигерд даже не упомянута в летописи по имени. Почти случайно мы узнаем, что на Руси ее называли Ириной: митрополит Илларион в проповеди, обращаясь к уже умершему Владимиру Святому и перечисляя, сколь многое свершилось со времени его кончины, говорит: «Посмотри, какая у тебя сноха Ирина». По всей видимости, шведское имя Ингигерд показалось ее славянскому окружению чужим.
Амулеты
с молотом Тора
О расселении и ассимиляции скандинавских путешест-венников и торговцев на территории Руси могут свидетельствовать многочисленные археологические находки. Так, о скандинавском присутствии на Руси говорят амулеты в виде «мьёлнира» — молота Тора, которые обнаруживались в Старой Ладоге, Новгороде, Рюриковом Городище, в Гнёздове под Смоленском, в районе Ярославля и Ростова Великого. В большинстве своем эти амулеты относятся к восточно-скандинавскому типу, что может свидетельствовать именно о свейском (шведском) расселении на территории Древней Руси.
Вероятно, много браков русских со скандинавами, династических и нединастических, было заключено в конце X — первой половине XI века. Потом Рюриковичи стали проявлять больший интерес к другим странам, но уже в первой половине XII века Мстислав Владимирович Великий (во всех иностранных источниках известный как Харальд) двух своих дочек выдает замуж в Скандинавию. Одна из них даже стала матерью знаменитого датского короля Вальдемара I Великого, причем имя Вальдемар (= Владимир) появилось тоже не случайно: по-видимому, рожать она вернулась на Русь и назвала младенца в честь прадеда, Владимира Мономаха. Не исключено, что произошло это потому, что, пока она была на Руси, отца ребенка убили, и Мстиславна связывала дальнейшую судьбу сына с Русью, а не с Данией.
В 1054 году произошло разделение церквей, но заключению династических браков появление схизмы не помешало — отчасти потому, что сам факт разделения церквей люди игнорировали еще очень долго, по-видимому, вплоть до конца XII века. И хотя в древнерусских источниках сохранился, например, призыв иерарха церкви к русским князьям не жениться на латинянках и вообще на иностранках, этот призыв явно остался неуслышанным.
Откуда у Руси и Скандинавии такая близкая связь? Она во многом обусловлена географией: в каком-то смысле это как жениться на женщине из соседней деревни. Впоследствии эти связи сами по себе становятся системообразующим признаком: Русь, постепенно отдаляясь от Скандинавии культурно и политически, долгое время сохраняла с ней отношения. У многих русских правителей там была родня, пусть и все более и более дальняя.
Кем ощущали себя «русские скандинавы» вроде сына Рюрика Игоря или княгини Ольги (о которой мы знаем до обидного мало, но которая, возможно, тоже имела скандинавские корни, ведь Ольга, как и Игорь, — это скандинавское имя)? Где была их настоящая родина? На этот вопрос довольно сложно ответить. Возможно, один из показателей — то, что своих детей они стали называть славянскими именами. Появление в династии Святослава Игоревича — это свидетельство того, что его родители, пусть и ощущая себя скандинавами, правят уже здесь, живут здесь, собирают здесь дань и связывают свое будущее и будущее своего рода с Русью.
Корабли Вильгельма Завоевателя. Фрагмент гобелена из Байё. Франция, XI век © Wikimedia CommonsСкандинавские короли при дворе русских князей
Наибольший наплыв выходцев из Скандинавии на Русь приходится
на IX–XI века. Скандинавами были первые русские князья Рюрик, Олег, Игорь. Тысячи скандинавов окружали их. Одни из них возвращались на родину, другие оставались навсегда на Руси, третьи уезжали искать денег и славы в более дальние края — в первую очередь в Византию, где в конце X века появился корпус варангов — воинов-наемников преимущественно скандинавского происхождения.
Русские, шведские, исландские источники сообщают о регулярном присутствии скандинавов на Руси, в том числе и многих представителей скандинавских правящих династий. Среди них были будущий норвежский конунг То есть король. Олав Трюггвасон, креститель Норвегии конунг Олав Харальдссон (Святой), его сын Магнус Олавссон — будущий конунг Магнус Добрый.
Фракийская женщина убивает варяга. Миниатюра из хроники Иоанна Скилицы. XII–XIII века © Biblioteca Nacional de EspañaЖеной Ярослава Мудрого и матерью большинства его детей была Ингигерд, дочь шведского конунга Олава. Их свадьба состоялась около 1019 года, и нельзя сомневаться, что многочисленные шведы находились при дворе Ярослава на протяжении всех лет его правления. Один из родственников Ингигерд, Ингвар, вероятно, участвовал в походе Владимира Ярославича, старшего сына Ярослава и Ингигерд, на греков в 1043 году. Вокруг Стокгольма установлено более 40 каменных стел с руническими надписями по воинам, погибшим в походах Ингвара, которым посвящена и отдельная исландская сага. Тесно связана с Русью судьба Харальда Сурового. Будущий правитель Норвегии бежал к Ярославу в 1030 году после битвы, в которой погиб его единоутробный брат Олав Харальдссон, затем много лет служил Ярославу и византийским императорам, женился на дочери Ярослава и Ингигерд Елизавете и вернулся в Норвегию только в 1046 году, где его племянник Магнус Добрый сделал его соправителем. В 1066 году Харальд погиб в Англии, на завоевание которой отправился.
Скандинавы в народе: руны и имена
Нам куда больше известно о династических русско-скандинавских связях, чем о том, как далеко простиралось скандинавское влияние на жизнь Руси X века, но, по всей видимости, скандинавы составляли вполне обыденную часть русского пейзажа. Очень многие варяги, послужив в Византии, возвращались на родину через Русь, некоторые оседали здесь навсегда. Из летописей известно, сколь много скандинавских наемников было при дворе Ярослава Мудрого. Иногда они начинали бесчинствовать, что вызывало естественную неприязнь коренного населения: из летописей известно о восстаниях горожан против варягов. Если судить по именам, которые встречаются за пределами княжеской династии, на Руси осело заметное количество скандинавов: явно скандинавские по происхождению имена встречаются в берестяных грамотах, известны новгородцы с типично скандинавскими именами Свень (Sveinn) или Якун (Hákon), они явно не звучали как нечто экзотическое для их современников.
В чем-то еще более показательно число рунических надписей, которые мы находим на территории Руси. Например, известно пряслице XII века, на котором рунами выцарапано скандинавское имя Сигрид (очевидно, имя хозяйки этой части ткацкого станка). Значило ли это, что скандинавы жили на Руси и в XII веке и пользовались к тому же руническим алфавитом, или потомки этой Сигрид сохранили пряслице прабабушки — мы не знаем, но надписи рунами встречаются на территории Руси в немалом количестве. Их выцарапывали на костях животных, на стенах, разного рода бытовых предметах, амулетах, монетах.
В Скандинавии же того времени славяне встречались реже, но и обратное влияние славян на скандинавов тоже ощущалось. Так, знаменитое шведское имя Сванте, которое можно встретить у Астрид Линдгрен в «Карлсоне», — это не что иное, как усеченное Свантепулькер, то есть славянское имя Святополк, которое попало в шведский язык, пообтесалось и обзавелось своей краткой формой (как Юра от Георгия). Сейчас это одно из самых распространенных шведских имен. Славянское происхождение имеет, возможно, распространенное в Скандинавии имя Густав (из славянского Гостислав). Дании от Руси достались такие имена, как Бурис и Вальдемар (последнее активно используется до сих пор).
Крещение Харальда Синезубого. Фрагмент купели в церкви Tamdrup. Дания, XII век © Wiimedia CommonsВера
Русь и Скандинавия крестились примерно в одно и то же время. Официальная дата Крещения Руси — 988 год. Чуть раньше крестилась Дания, примерно в 60-х годах X века — это связано с близостью Священной Германской империи и деятельностью династии Оттонов; существует знаменитый рунический камень из Еллинга, на котором конунг Харальд Синезубый говорит о том, что именно он сделал данов христианами. Вслед за Данией в 999 или 1000 году крестилась Исландия, причем это было результатом не насильственного обращения, а некоего консенсуса, решения на вече — в каком-то смысле страна проголосовала за христианство. После — Норвегия, и позже всех — Швеция, которая самими восточными скандинавами еще долго считалась языческой, почти варварской страной.
Крещение Полоцка
Согласно исландским сагам, крещение Полоцка произошло благодаря скандинавам. Некто Торвальд (имя явно языческое) Кодранссон по прозвищу Путешественник через Киев прибыл в Полоцк и, заручившись поддержкой тамошнего князя, остался в городе. Будучи христианином, Торвальд строит в Полоцке церковь и основывает монастырь. Предполагается, что умер Торвальд в Полоцке, был погребен у церкви Святого Иоанна Крестителя и долгое время почитался там как святой. Впрочем, решительно неясно, содержит ли это предание хоть какое-то историческое зерно.
Любопытен процесс христианизации Руси и Скандинавии. По всей видимости, он шел через скандинавских воинов, купцов и путешественников, многие из которых отправлялись через Русь в Византию служить телохранителями византийских императоров или просто оставались в его войске. Там они нередко крестились (этого мог требовать, так сказать, контракт, поскольку император не желал, чтобы его охраняли язычники) и, возвращаясь, заносили «бациллы» христианства на Русь и на собственную родину. Не случайно в летописях говорится, что многие варяги были христианами еще до того, как Владимиру Святому вообще пришла в голову мысль жениться на византийской принцессе и принять крещение.
Впрочем, на христианство в Скандинавии значительное влияние оказывала англосаксонская церковь: именно англосаксы занимались обращением Норвегии, и первые клирики здесь были преимущественно из Англии. В какой мере эхо этого влияния доходило до Руси — большой вопрос. Изводы христианства на Руси и в Скандинавии были все же не вполне одинаковы, хотя особенных противоречий между ними не было, а сходства хватало. Например, Владимир Святой, приняв христианство, привез мощи папы римского Климента, культ которого на время укоренился на Руси. Культ Климента явно был и в Норвегии, где конунг Олав Трюггвасон и Олав Святой строят в его честь не одну церковь.
© Werner Forman Archive / Bridgeman Images / FotodomОслабление связей
Вплоть до XIII века отношения Руси и Скандинавии были тесными, если не сказать родственными. Русские правители, начиная с Рюрика, имели скандинавское происхождение — связь эта поддерживалась и то и дело обновлялась династическими браками, торговыми отношениями и наймом варягов в дружины князей. Но стремительные перемены, происходившие как на территории нынешней Швеции, откуда шел основной поток скандинавского влияния на русские земли, так и на Руси, привели к тому, что связи начали ослабевать.
Централизация и укрепление Швеции, а также ослабление раздробленной на удельные княжества Руси сделали северные русские земли лакомым куском для шведских правителей, которые предпринимали разной степени успешности попытки завоевания и военной экспансии на русские земли. Сыграло свою роль ослабление, а затем и прекращение существования пути «из варяг в греки», за счет которого долгое время происходил торговый и культурный обмен между русскими и скандинавами. Различия в разделившихся в то время греческом и римском канонах христианства также не добавляли взаимопонимания и желания сотрудничать.
Монголо-татарское иго заставило русских князей обратить свой взор в сторону захватчиков с Востока, с которыми предпочитали договариваться и дружить, тогда как ранее искали военной поддержки у воинственных свеев.
О, места, где они побывали! Где ученики 2021 года учились за границей
7 сентября 2021 г.
Весной 2019 года Class of 2021 отправился в экспедицию второкурсников в Афины, Греция. Там студенты работали с детьми-беженцами, пробовали новые блюда, посещали исторические места и получили незабываемые впечатления, узнав о греческой культуре и древнем мире.
Помимо Афин, выпускники 2021 года путешествовали по странам, включая Бразилию, Панаму, Финляндию, Южную Корею и Испанию.Управление глобальных инициатив и международных программ недавно обратилось к «Классу 2021 года» с призывом поделиться историями об учебе за рубежом. Ниже приведены некоторые основные моменты:
Студент медсестры Ашер Этвуд учился в Рио-де-Жанейро, Бразилия, и отправился в Афины, Греция, с экспедицией второкурсников. У нее также была возможность посетить Панаму со Школой медсестер, и в январе она снова поедет с ними в Танзанию!
На фото: Сидит на краю замка Паламиди в Нафплионе.Нафплион был изначальной столицей Греции!
Школа медсестер отправилась в Панаму в январе 2020 года и открыла клинику в деревне, которая принимает врача только один раз в год.
Весной 2019 года студентка арт-терапии SAGE Синтия Родригес испытала «мечту студента-искусствоведа», обучаясь за границей в Университете Барселоны в Испании. В университете Родригес изучал испанское искусство, архитектуру и культуру. Она выполняла интересные классные проекты, в том числе рисовала граффити в знаменитом граффити-парке (на фото), а также участвовала в многочисленных экскурсиях по музеям и галереям.
«Я люблю путешествовать, и мне очень повезло, что у меня был такой опыт до COVID», — говорит она. «Мне нравилось находиться в аэропортах и везде ездить на самолетах, поездах и такси. Помимо Испании, я побывал в Португалии, Париже, Афинах, Лондоне, Риме, Дублине и Марокко! Это было приключение в каждой стране ».
Родригес продолжит свой путь арт-терапии в Cedar Crest, получив степень магистра по программе магистра искусств в арт-терапии (MAAT) колледжа.
Келси Стеуп , специалист по новым медиа, изучала корейскую жизнь и культуру в Сеуле, Южная Корея, с тремя другими студентами Cedar Crest.Следующим летом она вернулась, чтобы изучать корейский язык.
Вероника Нгин , специалист в области медицинских наук, отправилась в Грецию с экспедицией второкурсников (слева) и провела лето в Сеуле, Южная Корея (справа).
Jonique Pace , специалист по социальной работе, получила стипендию от Cedar Crest для поездки в Финляндию по программе социальной работы Northampton Community College. Пейс был одним из пяти студентов, у которых была возможность пройти обучение за границей.
В Финляндии специалисты по социальной работе встретились со студентами, чтобы ответить на вопросы и рассказать о своей работе, чтобы помочь студентам определить свой путь после окончания учебы. Пейс и другие студенты также узнали о социальных системах Финляндии и посетили приют для жертв домашнего насилия, детский сад и психиатрический приют. Ее опыт подготовил ее к тому, чтобы начать работу сразу после окончания учебы.
Вы тоже хотите учиться за границей? Приходите на ярмарку Study Abroad Fair или на информационную сессию, чтобы узнать о своих возможностях (расписание ниже), записаться на встречу или зайти к Аллену 205.
Узнайте больше на https://www.cedarcrest.edu/global/index.shtm
[PDF] Как и почему происходило то, что происходило в кажущемся движении: моделирование решений проблемы соответствия движения.
ПОКАЗЫВАЕТСЯ 1-10 ИЗ 338 ССЫЛОК
СОРТИРОВАТЬ ПО РелевантностиСамое популярное в последнее время статьи
Массивно параллельные реализации теорий кажущегося движения.
Компьютерное моделирование показывает, что этот метод учитывает, а также Теорию минимального отображения явлений видимого движения, хотя существуют некоторые различия, и поддерживает предположение Ульмана (1979) о том, что зрительная система разделяет процесс структуры и движения на две стадии.Развернуть- Просмотреть 5 отрывков, ссылки на методы и справочную информацию
Интерпретация визуального движения
В этой книге используется методология искусственного интеллекта для исследования явлений зрительного восприятия движения: как визуальная система строит описания окружающей среды с точки зрения … Развернуть
Восприятие с помощью глаза для движения
«Восприятие с помощью глаза для движения» анализирует доступность и использование визуальной информации от движущихся объектов, а движущиеся наблюдатели делают вывод, что информация в нашей визуальной среде… Развернуть
- Просмотр 2 отрывка, справочная информация, справочная информация
Восприятие кажущегося движения.
- С. Анстис
- Математика, медицина
- Философские труды Лондонского королевского общества. Серия B, Биологические науки
- 1980
- Просмотреть 5 выдержек, справочная информация
Измерение зрительного движения
В сочетании с традиционными подходами психологии и нейрофизиологии этот вычислительный подход обеспечивает захватывающий анализ зрительной функции, поднимая множество новых вопросов о системе зрения человека для дальнейшего исследования . РазвернутьВизуальное видимое движение и расчет вариаций
Быстрое последовательное представление двух различных объектов в поле зрения человека вызывает при подходящих условиях иллюзию одного объекта, претерпевающего плавное непрерывное преобразование… Развернуть
- Просмотреть 1 отрывок , ссылки фон
Модели пространственно-временной энергии для восприятия движения.
- Э. Адельсон, Дж. Берген
- Компьютерные науки, медицина
- Журнал Оптического общества Америки. A, Оптика и наука о изображениях
- 1985
- Просмотреть 2 выдержки, справочная информация
Во время пандемии «Внутреннее было закрыто.Итак, Майнерс пошел туда, где был открыт
Спустя двенадцать месяцев после начала глобальной пандемии коронавируса Майнеры продолжают ориентироваться на удаленную работу, вакцинацию, школу Zoom и изоляцию.
Но они тоже, надеюсь, смотрели в окно. Потому что, хотя это был большой год для еды на вынос и жизни за кадром, впервые за долгое время это также была победа для Great Outdoors.
«Внутри было закрыто», — говорит со смехом директор Бюро парков и земель штата Мэн Энди Катко.«Рестораны были закрыты, кинотеатры закрыты, и поэтому, когда внутри закрыто, а на улице открыто — люди просто выходили толпами».
Впервые в год количество посещений парков штата Мэн превысило 3 миллиона, при этом количество посещений как мест дневного пользования, так и кемпингов было рекордным.
На самом деле, было так много пикников и гребли, что некоторые парки пришлось закрыть из-за переполненности. Катко говорит, что люди готовы к большему.
«В первую неделю после бронирования кемпингов в феврале наши бронирования выросли на 70% по сравнению с прошлым годом.И мы обработали более 7000 заказов на кемпинг только за первую неделю этого года, и эти цифры просто взорвали предыдущие годы », — говорит он.
Весь этот интерес к лесам и водам штата Мэн является большим подспорьем для уличной индустрии штата, которая оценивается в 3 миллиарда долларов.
Дженни Кордик, исполнительный директор Maine Outdoor Brands, некоммерческого альянса, представляющего организации и предприятия на открытом воздухе штата Мэн, поговорила с ведущей программы Maine Public Дженнифер Митчелл об этой тенденции.
Это интервью отредактировано для ясности.
Митчелл: Так что же было с бизнесом на открытом воздухе год назад? Должно быть, были некоторые опасения, по крайней мере на начальном этапе, по поводу этих приказов о домохозяйствах и закрытий.
Кордик: Вы правы, мы действительно видели много неопределенности в начале пандемии. Я думаю, что изначально все видели снижение продаж и влияние на производственную деятельность. По мере того, как погода становилась теплой, все быстро начиналось. Мы видели, что люди хотели выйти из дома. Итак, велосипеды, каяки, походные стулья, спальные мешки — люди собирались больше кататься на велосипедах, они отправлялись в походы, походы и катались на лодках.Мы только что увидели, что эта тенденция сохраняется с лета до зимы. А сейчас продажи снегоступов и лыж для бега стремительно растут. Мы заметили рост продаж лицензий на подледную рыбалку. Итак, люди выбираются наружу. И это определенно пошло на пользу индустрии активного отдыха в штате Мэн.
Итак, мы слышали, что крупные розничные торговцы, такие как LLBean, например, сообщали о трехзначном увеличении продаж таких вещей, как снегоступы. Какие из небольших историй успеха возникли за последний год?
Итак, производители уличной продукции в штате Мэн, в частности, действительно поднялись, чтобы удовлетворить спрос.Итак, мы видели несколько компаний здесь, в штате Мэн, которые производят уличное снаряжение и оборудование, которое используется и продается здесь, в штате Мэн, но также используется и продается по всей стране. Я бы сказал, что каноэ и каяки в Старом городе и LLBean — два лучших примера этого. Но у нас также есть такие компании, как Malone Auto Racks, они базируются в Уэстбруке и продают автомобильные стойки для перевозки велосипедов и каяков. Так как все больше людей покупали велосипеды и каяки, им также требовались автомобильные стойки, чтобы добраться до воды или, вы знаете, до тропы.Другой пример — Good To Go. Они базируются в Киттери. Они готовят обезвоженные блюда для походов и катания на лодках. По мере того, как все больше людей выходили на улицу и проводили время на улице, в этом году также наблюдался рост, поскольку все больше людей покупали их продукты. Опять же, не только из-за увеличения числа участников, которое мы наблюдаем в штате Мэн, но и по всей стране.
К каким способам компании, возможно, пришлось адаптироваться?
Таким образом, мы действительно наблюдали спад в туризме из-за пределов штата в 2020 году.И поэтому многим поставщикам наружных услуг пришлось переключиться на местный рынок. Но мы действительно увидели энтузиазм местных жителей к тому, чтобы выйти на улицу и узнать что-то новое. И это действительно многообещающее для нас, как для индустрии активного отдыха, в будущем. И еще одна вещь, которую мы увидели, — это то, что многие новички и многие семьи проводили время на свежем воздухе вместе, поэтому многие компании и организации, занимающиеся обслуживанием на открытом воздухе, перешли на предложения экскурсий, предназначенных для начинающих и более ориентированных на семью. .И мы ожидаем, что так будет и дальше. И я бы сказал, что люди должны начать планировать лето прямо сейчас. Нас ожидает еще один напряженный год.
Так это что-то вроде разворота? Потому что еще в 2018 году мы слышали из опросов на открытом воздухе, что почти 50% американцев, как вы знаете, вообще не занимались физическими упражнениями на свежем воздухе, и что мы теряем связь с окружающей средой. Так это пузырь и будет ли он длиться?
Да, в отчете об участии Outdoor Foundation были заметны первые строчки.И они отметили, что в 2020 году они увидели самый большой ежегодный рост активности на открытом воздухе за последние 10 лет. Так что эта тенденция определенно изменилась в прошлом году. И мы думаем, что американцы будут продолжать уделять приоритетное внимание отдыху на природе даже после того, как пандемия закончится.
* Знаете, есть вероятность, что люди не специально теряли связь с природой, знаете ли, но нам мешал сам образ жизни. Долгие часы в офисе, возможно, долгие поездки на работу, больше экранного времени, поскольку люди все больше используют социальные сети.Что же должно произойти сейчас, чтобы люди, двигаясь вперед, могли сбежать из не очень удачного помещения, может быть?
Я думаю, что все дело в возможностях отдыха рядом с домом и в том, как мы можем лучше включить отдых на свежем воздухе в нашу повседневную жизнь. У нас был год, чтобы изменить наше поведение на более постоянный уровень. И было время, чтобы привычки начали укореняться. Итак, в прошлом году мы знаем, что многие люди впервые пошли в поход или приобрели новый велосипед или каяк, и это только начало активного образа жизни на природе.Мы знаем, что нам нужно поддерживать энтузиазм и заинтересованность этих людей. И отчасти это помогает сформировать эти привычки и обеспечить возможности для отдыха рядом с домом. И я думаю, что это будет важно для восстановления штата Мэн после пандемии как для нашего здоровья, так и для нашей экономики. Индустрия активного отдыха — это большая часть экономики штата Мэн, и мы должны продолжать инвестировать в нее.
Чтобы узнать больше о Deep Dive: Coronavirus, посетите mainepublic.org / коронавирус.
Проект истории социального обеспечения Перкинс, Фрэнсис, агент по изменениям
Фрэнсис Перкинс: она смело пошла туда, куда не уходила ни одна женщина Харрис Чайклин, Ph.D. Министр труда Фрэнсис Перкинс прибыла на специальное собрание 16 сентября 1938 г.Изображение: Библиотека Конгресса ID hec.25045
Название этой записи взято из культового телешоу «Звездный путь».Он идеально подходит Фрэнсис Перкинс. Она и ее основные достижения известны многим социальным работникам. Менее известно, кем она была как личность и через что она прошла, чтобы стать одним из великих агентов перемен в американской истории. Эти пробелы превосходно заполнены биографией Кирстин Дауни Женщина, стоящая за новым курсом: жизнь Фрэнсис Перкинс, министра труда Рузвельта и его моральной совести (Дауни, 2009).
Фанни Перкинс родилась 10 апреля 1880 года в Бостоне, но выросла в Вустере, где ее отец был партнером в магазине канцелярских товаров и товаров.Когда-то у семьи было гораздо больше богатства. Ее родители были несовместимой парой. Отец по темпераменту был бостонским брамином, а мать невзрачной и невзрачной. Фанни была исключительно умной девушкой. Ее отец начал преподавать ей греческий язык в 8 лет. В то же время родители беспокоились о том, что образованных женщин ждут старые девы.
С раннего возраста она проявляла заботу о бедных и в подростковом возрасте объявила себя демократом в очень республиканском Вустере.В старшей школе на нее повлиял роман Джейкоба Рииса «Как живет другая половина». Она поехала на гору Холиок, и пока она была там, Флоренс Келли из Национальной лиги потребителей приехала прочитать лекцию. Ее упор на необходимость получения надежных данных, полученных с помощью надлежащих методов исследования, заставил Фанни обратиться к ней в качестве наставника после того, как она окончила учебу в 1902 году, переехала в Чикаго и устроилась на работу учителем естественных наук в Ферри-холл, колледже, ориентированном на состоятельных молодых женщин. Она также была связана с Халл Хаусом и проводила столько времени, сколько могла, оставаясь там и участвуя в его деятельности.Ее школьная работа не позволяла работать полный рабочий день. Она изменила свое имя с Фанни на Фрэнсис, а ее религию — с конгрегационалистской на епископальную. Начали появляться Перкинс знакомого общественного имиджа.
В 1907 году она устроилась на работу в Филадельфии в качестве генерального секретаря Филадельфийской ассоциации исследований и защиты. Агентство интересовалось женщинами-иммигрантами, которых принудили к сексуальному рабству. Заработок составлял 50 долларов в месяц, часы между зарплатами часто закладывались.Она решила, что как женщина, единственный способ развиваться — это получить дальнейшее образование. Школа Wharton недавно начала принимать женщин. Она поехала туда, и в 1909 году Саймон Паттен, один из ее профессоров, организовал для нее стипендию в Колумбийском университете. С этого начался новый этап ее жизни. Она переехала в жилой дом, связанный с Халл Хаусом. Степень магистра политологии получила в 1910 году. Вскоре после этого она переехала в Гринвич-Виллидж. Она установила связи с людьми, которые варьировались от артистов Асторов и Вандербильтов, писателей и актеров.Она подружилась с Робертом Мозесом, и Синклер Льюис попросил ее помочь в редактировании одного из первых романов. Ее социальная работа с бедными дала ей определенную известность среди светских людей и творческих людей.
Она устроилась на работу в Национальную лигу потребителей и тесно сотрудничала с Флоренс Келли. В этой обстановке ее социальные и политические навыки расцвели. Она углубила свои знания и приверженность стратегии изменений, которую она впервые увидела в действии в Hull House. «Келли настаивал на тщательном исследовании, прежде чем предлагать реформы.Определившись с планом действий, она объединила работодателей и работников, чтобы согласовать решения (Дауни, 2009, стр. 31) ». Она не стремилась к конфронтации, а сначала собирала факты, а затем объединила противоборствующие стороны. Ее политические навыки в разрешении конфликтов стали легендарными.
Преобразующее событие произошло, когда она пила чай с богатым другом, который жил на Вашингтон-сквер. Поступило известие, что фабрика Triangle Shirtwaist горит. Они бросились к нему.Ужас, который они увидели там, помог Фрэнсис на всю жизнь сохранить приверженность безопасности и правам рабочих. То, что она была с богатым другом, примечательно. Хотя она и не была богатой, она знала этот образ жизни и общалась с богатыми людьми. Хорошие друзья из этой группы предоставили ей место для жизни в ключевые моменты ее карьеры, когда ее заработка не хватало для удовлетворения ее потребностей.
Министр труда Фрэнсис Перкинс и Элеонора Рузвельт на праздновании 50-летия пожара на Треугольнике, 25 марта 1961 года.Фото: любезно предоставлено центром Kheel
После пожара активизировалась кампания за права и безопасность рабочих, в то время как социальная работа продолжалась. Однажды социальный работник, который жил в поселке с Фрэнсис, попросил помочь вытащить подростка из тюрьмы, потому что он содержал свою семью. Фрэнсис обратилась в Общество благотворительной организации, которое после долгого расследования сочло его «недостойным». Подруга посоветовала ей попробовать зал Таммани в районе клиента.Проблема была решена в течение 24 часов. Благодаря своей лоббистской деятельности она также контактировала с другими политиками-машинами. Она встретила и завязала близкие отношения с Элом Смитом. Работая вместе, им удалось добиться принятия законопроекта, ограничивающего женщин 54-часовой рабочей неделей. Это был компромисс, и либералы напали на нее за то, что она отказалась от слишком многого, чтобы его реализовать. Она знала, что без компромисса не было бы ни законопроекта, ни даже той ограниченной защиты, которую он предлагал. Уроки, как стать квалифицированным политиком, накапливались.В прошлом она смотрела на политиков свысока, но теперь пришла к выводу: «… что продажные политики иногда могут быть более полезными, чем честные реформаторы (Дауни, 2009, стр. 39)». Понимание и принятие ценности работы в рамках политического строя было одним из секретов ее успеха.
Министр труда Фрэнсис Перкинс обменивается рукопожатием с рабочими-металлургами Карнеги во время акции по Закону о восстановлении страны, июль 1933 года.Фото: любезно предоставлено Президентской библиотекой и музеем Рузвельта.Политик сказал ей, что мужчины доверяют женщинам, которые являются материнскими, а не соблазнительными сиренами. Дауни говорит: «Она начала понимать, что ее пол, во многих смыслах препятствие, на самом деле может быть преимуществом. Чтобы подчеркнуть эту возможность получить влияние, она начала одеваться и вести себя так, чтобы напоминать мужчинам об их матерях, вместо того, чтобы делать то, что обычно нравится женщинам, что делает их физически более привлекательными для мужчин (Дауни, 2009, стр. 45). ). На этот раз ей было 33 года. До этого в газетах ее характеризовали как «веселую», «симпатичную», «с ямочками».Теперь они стали называть ее «Мать Перкинс» — имя, которое ей не нравилось лишь немногим меньше, чем то, что ее называли «Ма Перкинс». Такова была цена за то, что она превратилась в очень эффективного политика. В этих занятиях Фрэнсис осознавала свои ограничения как женщины и избегала мест, куда женщины обычно не ходили. Она лоббировала в коридорах, а не в барах. Это тоже стало навыком на всю жизнь. Когда люди собирались вместе, чтобы уладить разногласия, она оставалась в тени. Другие часто получали признание ее величайших достижений.Кто сегодня считает ее движущей силой достижения социального обеспечения?
Следующим шагом в ее политическом образовании стала борьба с промышленными пожарами. Огонь «Треугольника» продолжал преследовать страну. Человек по имени Кингсбери, который был директором Ассоциации улучшения положения бедных, хотел создать комитет для работы над проектом. Он попросил помощи у Теодора Рузвельта. Он отказал ему, но предложил Генри Л. Стимсона [впоследствии военного министра Рузвельта] председателем Генри Морганто-старшего.[отец министра финансов Рузвельта] и Кингсбери в качестве секретаря. Он предложил Перкинсу быть исполнительным директором. Фрэнсис переписывалась с ним раньше, но он также слышал о ней от Джейн Аддамс и Флоренс Келли. Фрэнсис стала экспертом в области пожарной безопасности.
В 1913 году Перкинс вышла замуж за Пола Калделла Уилсона. Он был красив, богат и прогрессивен. Она бросила вызов условностям и сохранила девичью фамилию. После нескольких попыток зачать ребенка родилась дочь. Жизнь плохо относилась к Фрэнсис.И муж, и дочь находились в депрессии и длительное время помещались в лечебные учреждения. Пока ей помогали средства к существованию от своих богатых друзей, Фрэнсис оплачивала их счета до тех пор, пока они не умерли. Она также справилась с множеством стрессов, которые они внесли в ее жизнь. Она не верила в развод. Несмотря на личные невзгоды, Фрэнсис продолжала развивать свои политические навыки.
Когда Эл Смит проводила кампанию на пост губернатора, она помогала налаживать контакты. К ее удивлению, вскоре после того, как он принял присягу, Смит назначил ее членом Промышленной комиссии, которая следила за условиями на заводе.Одной из ее важных побед было объявление детского труда вне закона. Эта работа оплачивалась 8000 долларов и считалась сливой. Ни одна женщина никогда не работала в комиссии, и это назначение вызвало много протестов. У Фрэнсис были некоторые сомнения относительно согласия и она посоветовалась с Келли. Смит сказал им: «Если вы, девочки, собираетесь получить то, что хотите, посредством законодательства, лучше не будет никакого разделения между социальными работниками и правительством (Дауни, 2009, стр. 77)».
Когда Эл Смит баллотировался в президенты, она проводила за него кампанию.После проведения кампании на восточном берегу Мэриленда, по их оценкам, «им было совершенно ясно, что вся идея назначения Смита президентом заключалась в том, чтобы Римско-католическая церковь получила контроль над правительством, вооруженными силами и всем остальным в Соединенных Штатах. … Это был самый глубокий предрассудок, который я когда-либо встречал (Дауни, 2009, стр. 92-93) ».
Со временем Смит проиграл. Но Перкинсу удалось встретиться с Франклином Д. Рузвельтом, сменившим Смита на посту губернатора Нью-Йорка. Рузвельту она понравилась и вопреки советам назначил ее директором Государственного промышленного департамента.Теперь она зарабатывала 12000 долларов в год. Она хорошо ладила с ним, и он поверил ее честным взглядам на важные государственные дела. Во время своего пребывания в должности она начала продвигать социальную повестку дня, которая включала развитие служб безработицы и права женщин на работу.
Она также познакомилась с Элеонорой Рузвельт, так как она часто бывала в доме Рузвельтов. У них были долгие и сложные отношения. Перкинс не считал ее другом. Она обнаружила, что Элеонора находится под властью свекрови и пассивна перед лицом внебрачных связей мужа.Вопреки распространенному мнению, она не получила доступа к высшим политическим кругам или специальным назначениям из-за влияния Элеоноры. На протяжении многих лет они работали над приспособлением, так что они ладили.
За это время Перкинс также внесла изменения в биографические данные, которые она уже внесла. Она представилась бостонским брамином и взяла на два года меньше своего возраста. Она никогда не рассказывала о своей сложной семейной жизни, и люди считали ее счастливой женой и матерью. Во время правления Рузвельта началась депрессия.Дауни описывает некоторые из условий, которые привели к этому. Они поразительно похожи на сегодняшние экономические трудности: «Дома заметно выросли в цене, особенно на горячих рынках, таких как Флорида и Нью-Йорк. Заемщики считали, что покупка дома — это безрисковое предприятие, которое, несомненно, будет расти, и они рискнули купить дом. Кредиторы, которые когда-то требовали больших первоначальных взносов, теперь разрешили покупателям жилья объединить две и три ссуды для покупки дома. Люди брали так называемые «стандартные» ссуды, которые представляли собой беспроцентные ссуды, которые покупателям сказали, что они могут рефинансировать через три или пять лет.Кредиторы сказали покупателям жилья не беспокоиться; Стоимость домов росла так быстро, что их всегда было легко рефинансировать в другую ссуду. Застройщики построили дома большего размера. Им нужно было место, чтобы вместить все, что они покупали (Дауни, 2009, стр. 106) ».
Когда Рузвельт баллотировался на пост президента, в игру вступили все ее исследования в области экономики и исследований. Она предоставила Рузвельту данные, чтобы показать, что данные о занятости, которые использовал Гувер, были неправильными. Гувер не сдвинулся с места на основе данных, и Рузвельт сказал ей: «Фрэнсис, это лучшая политика, которую вы можете сделать.Просто будьте возмущенным ученым и социальным работником (Дауни, 2009, стр. 112) ».
Ссылка : Дауни, К. (2009). Женщина, стоящая за Новым курсом: жизнь Фрэнсис Перкинс, министра труда Рузвельта, и его моральная совесть . Нью-Йорк: Даблдей.
Примечание : эта запись впервые появилась в виде столбца в The Maryland Social Worker (Winter 2012)
Для дальнейшего чтения:
Центр Фрэнсис Перкинс. Ее жизнь: женщина, стоящая за новым курсом.
Как цитировать эту статью (формат APA): Чайклин, Х. (2012). Фрэнсис Перкинс: Она смело пошла туда, где раньше не ходила ни одна женщина. Проект истории социального обеспечения . Получено с http://socialwelfare.library.vcu.edu/eras/great-depression/perkins-frances-she-boldly-went-where-no-woman-had-gone-before/
.Куда поехали на весенние каникулы ?!
«Я давно, как и многие до меня, верил, что мирные отношения между народами требуют понимания и взаимного уважения между людьми.»- Президент Дуайт Д. Эйзенхауэр, основатель People to People International
Для многих старшеклассников весенние каникулы могут быть чем-то вроде обряда посвящения. Проведение времени с семьей и друзьями — это передышка от учебы и шанс найти немного беззаботного места в своей жизни. Когда я был учителем, мои ученики часто возвращались в мой класс с рассказами о пляжах, парках развлечений, семейных встречах или расслабляющих «отдыхах», где они просто проводили время дома.Для учителей 38 старшеклассников в Соединенных Штатах истории, которые они слышали по возвращении в школу в прошлом месяце, звучали совсем иначе. Эти студенты рассказывали истории об архитектуре начала 1900-х годов, автомобилях 1950-х годов, договаривались об использовании другого языка и валюты, в то же время переживали богатую традициями культуру, не отмеченную знаками Starbucks или McDonald’s. Они поделились историями о новых дружеских отношениях и более глубоком понимании и признательности за то, что значит быть гражданином Соединенных Штатов и всего мира.На самом деле их весенние каникулы были не совсем перерывом.
Организация «Люди к людям» (PTPI) организовала образовательную и культурную программу для двух делегаций американских старшеклассников, которые отправились на Кубу, — уникальную возможность, которую испытали немногие взрослые американцы. Основанная в 1956 году президентом Дуайтом Д. Эйзенхауэром, PTPI способствует международному взаимопониманию и дружбе посредством образовательной, культурной и гуманитарной деятельности, уделяя особое внимание личной дипломатии и неправительственным контактам между людьми.Эйзенхауэр осознавал важность объединения простых граждан из разных стран для воспитания понимания и уважения. Он считал, что, в частности, объединив молодежь из разных стран, они с большей вероятностью преодолеют идеологические разногласия и, в конечном итоге, не уступят войне.
Поездка на Кубу стала возможной благодаря специальной индивидуальной лицензии, выданной Министерством финансов США, Управлением по контролю за иностранными активами (OFAC). (Официально лицензированные поездки в настоящее время являются единственным законным способом для U.Жители С. должны посетить Кубу.) Программа была разработана, чтобы дать студентам возможность познакомиться с богатой историей страны, а также встретиться с кубинским народом.
Мне выпала честь возглавить такую особую делегацию. Опыт был разработан таким образом, чтобы развивать у студентов глобальные компетенции. Глобальная компетентность — это способность и склонность понимать и действовать в вопросах глобального значения. В частности, они вовлекают их в исследование мира. В целенаправленном, основанном на запросах дизайне каждое действие давало им возможность применить эти навыки в аутентичных условиях, в полной мере используя богатую и динамичную кубинскую культуру, которая до сих пор остается загадкой для многих американцев. Cегодня.
Студентам было предложено рассмотреть четыре вопроса: 1) что вы хотите знать? 2) как ты найдешь ответы? 3) как вы делитесь информацией? и 4) что теперь? Я опишу процесс ниже на реальных примерах из кубинской учебной поездки, чтобы вы могли применить одно и то же экспериментальное обучение в разных контекстах. Это упражнение, которое помогает повысить глобальную компетентность учащихся, может работать в местных школьных сообществах так же, как и в поездках за границу.
Что вы хотите знать?
Перед отъездом на Кубу студенты разделились на исследовательские группы по интересам.Команды сосредоточились на искусстве и культуре, окружающей среде, социальном обеспечении, религии и образовании. Повседневная жизнь на Кубе и опыт людей там были чем-то неизвестным в этой программе, но тем не менее давали возможность задать интересные вопросы, чтобы понять контекст того, куда они собирались. Поскольку студенты живут в разных частях США, они встречались по конференц-связи и использовали социальные сети, чтобы начать свое исследование. Это послужило ярким примером того, как технологии могут преодолеть географические и культурные различия.Сегодня ученики инновационных школ уже общаются, общаются и сотрудничают со своими сверстниками, со многими из которых они, возможно, никогда не встречались лично. Студенты столкнулись с трудностями при сборе информации по своей теме; они подвергли сомнению точность информации, которую они нашли, будь то в Интернете или в беседах со взрослыми. Быть критичным потребителем своей информации — важная часть исследования мира и взвешивания перспектив.
Проекты, основанные на запросах, раскрывают множество уровней вопросов.Оказавшись на территории Кубы, исследовательские группы коллективно отточили несколько исследовательских вопросов, чтобы направить свое исследование. Например, команда, занимающаяся социальным обеспечением, много слышала о высоком качестве и бесплатном доступе к медицинскому обслуживанию, предоставляемому кубинским гражданам. Они сформулировали свое исследование таким образом, чтобы ответить на вопрос: «Что делает кубинскую систему здравоохранения такой хорошей?» Группа по искусству и культуре решила сосредоточиться на том, как кубинские художники использовали свое искусство, чтобы выразить себя и свои убеждения о социальных реалиях.Это не были исследовательские вопросы, которые я задавал. Моя роль заключалась в том, чтобы подтолкнуть студентов к мышлению на более глубокий уровень, помогая им выйти за рамки вопросов «да» или «нет» или других вопросов, на которые легко ответить. Они приняли вызов. Студенты владели обучением и направляли направление своих исследований.
Как вы найдете ответы?
Перед командами была поставлена задача разработать план сбора данных для их исследовательских вопросов. Каждая команда проверила маршрут, который включал посещение церкви, органической фермы и детского сада, а также других остановок.Команды должны были определить, кто предоставит им самую лучшую и точную информацию по их теме. Мы обсудили, как проводить интервью, стратегии для проведения наблюдений и как вступать в беседы с местными жителями в уместной и доброжелательной манере. Студенты быстро поняли, что подходить к людям с записной книжкой в руке и задавать кучу вопросов может быть устрашающе! Вместо этого каждая команда разработала протокол интервью и решила, какую роль каждый член команды будет играть в этом процессе.Например, не все студенты говорили по-испански, поэтому те студенты, которые говорили более свободно, быстро появлялись и помогали наладить диалог с местными жителями, которые не говорили по-английски.
Здесь стоит упомянуть, что, куда бы мы ни пошли, нас очень тепло встречали граждане Кубы. Их естественное любопытство и интерес к познанию Соединенных Штатов и наших впечатлений об их стране были ощутимы. Что также было очевидно во время нашего общения, так это огромная гордость, которую они все испытывали за свою культуру и историю.Помимо политики, наши студенты вовлекали их в разговоры об их надеждах, мечтах и желаниях на будущее. В дополнение к формальным остановкам в нашем маршруте нередко можно было увидеть небольшие группы студентов, просто болтающихся в холле нашего отеля и разговаривающих с официантами, консьержем и любым другим, кто, по их мнению, мог предоставить интересные точки зрения на их тему. Получив лицензию и цель, студенты обнаружили, что каждый и каждый служил потенциальным источником информации и мог предоставить новые идеи или возможность для исследования.Эти продолжающиеся разговоры побудили студентов изучить кубинские точки зрения и сопоставить их со своими собственными.
Как вы поделитесь этой информацией?
Было важно дать ученикам время осмыслить то, что они слышали и изучали каждый день. Каждая команда разработала групповые нормы того, как они будут встречаться, разговаривать и помогать друг другу в рамках своего исследовательского проекта. Посредством групповых мероприятий по построению команды и обсуждений мы создали время, чтобы студенты могли свободно делиться своими мыслями, вопросами и проблемами и свободно обсуждать их.В небольших группах, в другое выделенное время, они просматривали свои заметки, обсуждали новые уроки, полученные за день, и задавали новые вопросы, на которые нужно было ответить, чтобы ответить на их исследовательские вопросы. Не было ничего необычного в том, что одна команда делится информацией с другой, если они собрали информацию, относящуюся к их теме.
В попытке помочь студентам обобщить все, что они узнали, мы в конце программы вовлекли их в дебаты относительно эмбарго США: «Следует ли снять эмбарго и ограничения на поездки? Почему или почему нет?» Это привело к оживленным дебатам между двумя сторонами, каждая из которых предложила убедительные примеры и обоснования, основанные на том, что они узнали в ходе программы.Их уровень анализа ситуации, преимущества и недостатки такой политики, а также влияние на человечество были удивительными показателями их роста в течение недели. Этот тип обучения невозможно измерить стандартным тестом.
Что теперь?
В течение недели мы пересматривали концепцию глобальной компетенции. Студенты действительно очень успешно исследовали мир, осознавали перспективы и делились идеями. Однако мы не хотели, чтобы это обучение закончилось вместе с ними и в этом месте.
В качестве кульминационного аспекта программы командам было предложено разработать план пропаганды или действий. Поскольку им был предоставлен этот уникальный опыт посещения страны, которую действительно смогли испытать очень немногие американцы, было почти обязано поделиться этой информацией со своими семьями, школьным сообществом и широкой американской аудиторией. Каждая команда разработала план того, как они будут делиться своими знаниями и опытом с более широким сообществом. Веб-сайты, сообщения в блогах, письма местным и государственным представителям, а также публичные презентации были лишь некоторыми из планов студентов.Основная цель каждого из них, казалось, была сосредоточена на ознакомлении американской общественности с жизнью на Кубе, при этом развеивая некоторые мифы и подтверждая некоторые из проблем, которые все еще существуют там.
Значение для поля
Travel предоставляет студентам одну из самых настоящих, открывающих глаза возможностей выйти из своей зоны комфорта, бросить вызов их взглядам и развить новое понимание других. Лучше всего это демонстрируют размышления трех студентов:
«Я думал, что хорошо разбираюсь в Кубе, прежде чем приехать, потому что я выполнял исследовательский проект по этому вопросу в классе мировых проблем.Когда я приземлился на Кубе, я заметил, что не принял во внимание культуру и общее настроение страны, которые можно получить, только находясь на земле и дыша одним и тем же воздухом ». — Мэри (Цинциннати, Огайо, США)
«Путешествие на Кубу полностью изменило мой взгляд на жизнь. Посещение чужой страны, которая полностью отличается от Америки, позволило мне по-новому взглянуть на совершенно другой мир. Все, что я испытал на Кубе, я возвращаю к жизни в Америке, что помогает я понимаю, как нам всем повезло «.- Трэвис (Лаббок, Техас, США)
«Это было так уникально и очень интересно познакомиться с культурой, которая так близка физически, но так далека от культуры. Поездка также дала мне представление о себе и помогла мне понять, насколько часто мои предположения и стереотипы о таких вещах, как Куба, ошибочны. В целом это был опыт, изменивший жизнь! » — Жюльен (Вевер, Айова, США)
Верные миссии, поставленной президентом Эйзенхауэром, когда он основал PTPI, эти студенты с отличием представляли свою страну, помогая укреплять связи и доброжелательность на международном уровне.В некоторых случаях у них это получалось лучше, чем у нас во взрослом возрасте.
В эти тяжелые для экономики времена путешествия такого характера могут быть недоступны для всех учащихся или школ. Крайне важно, чтобы мы, как преподаватели, находили другие способы познакомить учащихся с различными культурами и вывести их за пределы классной комнаты и конструктивно взаимодействовать с людьми, отличными от них самих. Занятие исследовательской позицией в наших классах — это один из единственных способов по-настоящему заинтересовать студентов, повысить их мотивацию и развить уверенность в себе.
Так же важна, как и компонент путешествия, возможность предоставить студентам возможность выбора в процессе обучения и позволить им направлять это обучение. Как учитель, я установил широкие параметры для действий, но они определяли направление разговоров, то, как они работали в команде, и контролировали, как они демонстрировали свое обучение. В конце концов, у меня не осталось сомнений, что они ушли с более глубоким пониманием культуры и истории Кубы, одновременно развивая межличностные и личные навыки.
Я надеюсь поделиться этим опытом, чтобы дать учителям и школам образец для подражания своим ученикам. Вам не нужно возить студентов на Кубу, чтобы они могли получить аутентичный, основанный на запросах опыт обучения. Тот же процесс, описанный выше, можно применить в ваших местных условиях, исследуя проблемы и темы, относящиеся к вашему сообществу. Однако для этого необходимо, чтобы вы предоставили им множество возможностей для значимого взаимодействия с миром.
Прочитали, куда вы ходили? Онлайн Уоррен Перри и Лорна Гувер
ВЫ КУДА ПОЕХАЛИ?Неожиданное путешествие в Камерун
УОРРЕН ПЕРРИ
ИЛЛЮСТРАЦИИ ЛОРНЫ ГУВЕР
iUniverse, Inc.
Блумингтон
ВЫ КУДА ПОЕХАЛИ?
Неожиданное путешествие в Камерун
Авторские права © 2013 Уоррен Перри.
Все права защищены. Никакая часть этой книги не может быть использована или воспроизведена какими-либо средствами, графическими, электронными или механическими, включая фотокопирование, запись, запись на пленку или с помощью какой-либо системы поиска и хранения информации без письменного разрешения издателя, за исключением случаев кратких цитат, содержащихся в критические статьи и обзоры.
Книги iUniverse можно заказать у книготорговцев или связавшись с:
iUniverse
1663 Liberty Drive
Bloomington, IN 47403
.com 1-800-Авторы (1-800-288-4677)
Из-за динамического характера Интернета любые веб-адреса или ссылки, содержащиеся в этой книге, могли измениться с момента публикации и больше не действовать.Взгляды, выраженные в этой работе, принадлежат исключительно автору и не обязательно отражают взгляды издателя, и издатель настоящим снимает с себя любую ответственность за них.
Все люди, изображенные на стоковых изображениях, предоставленных Thinkstock, являются моделями, и такие изображения используются только в иллюстративных целях.
Некоторые стоковые изображения © Thinkstock.
ISBN: 978-1-4759-6384-7 (sc)
ISBN: 978-1-4759-6385-4 (ebk)
Контрольный номер Библиотеки Конгресса: 2012922413
iUniverse ред.дата: 14.03.2013
СОДЕРЖАНИЕ
Ch 1 Я отвечаю на объявление Лорны
Ch 2 Harvard Square To Bologna
Ch 3 Мы решаем пойти в Wum
Ch 4 Первые дни В Камеруне
Канал 5 Поезд на Крайний Север
Канал 6 Нгаундере до Гаруа
Канал 7 Маруа, озеро Мага и Чад
Канал 8 Ваза, Рамсики и Марибоут
Канал 9 Возвращение в Буэа
Канал 10 Повседневная жизнь в Буэа
Канал 11 Мы бежим в Баменду
Канал 12 Воровство и дружба
Канал 13 Компьютерная школа Пола 9
Ch 14 Фонд Бафута
Ch 15 Мы наконец добираемся до Вума
Ch 16 Похищены
Ch 17 We Meet Robert Graham
Ch 18 Bali, Foumban, Farewell Bamenda
Ch 19 Farewell Buea And Cameroon
Postscript Some Unfinished Business
GUIDE TO PRONOUNCIATIONS
Джесси
Однажды моя сестра подумала, что я авантюрист, потому что я уехал в Лондон, не забронировав номер в отеле заранее. Что делать, если вы не можете найти комнату?
она волновалась.
Что ж, полагаю, мне придется спать на траве в Гайд-парке или на полу на вокзале Виктория.
Тебе больше нет двадцати лет.
И мы не говорим о сердце Африки.
Мои дети, я уверен, с ней согласились. Я был на пенсии и жил один в доме, где они выросли. Моя жена умерла несколькими годами ранее, всего через шесть месяцев после того, как мы ушли из нашего антикварного бизнеса, и я остался один с остатками почти сорока лет.Об этом было слишком много думать. Эклектичная масса остатков продаж и аукционов медленно росла из года в год, пока мой чердак, подвал, гараж и неиспользуемые комнаты, которые покинули наши дети, не были заполнены. Я ограничился обитаемыми комнатами и закрыл дверь в прошлое. Я был подавлен.
Я никогда особо не занимался физическими упражнениями, но теперь, от скуки, я начал каждый день гулять по лесу недалеко от того места, где я жил. Я всегда брал с собой свою собаку Джесси, маленькую пятилетнюю черную лабрадорку, которая в то время была моим постоянным и единственным компаньоном.Поначалу я обнаружил, что пройти даже милю было трудно, но через несколько недель я смог пройти 4 или 5 миль за раз, и делать это каждый день в темпе, который раньше не считал возможным. Я решил сделать прогулки постоянным элементом своей жизни и старался не пропускать ни одного дня. Я шел под проливным дождем, глубоким снегом и минусовой температурой, и в те дни, когда у меня не получалось, Джесси никогда не позволяла мне терпеть неудачу. Были дни, когда я так устал, что не думал, что можно пошевелиться, но Джесси сидела и выжидающе смотрела на меня, пока не привлекала мое внимание, а затем мчалась взад и вперед к входной двери, все время лая. , пока я с трудом поднялся на ноги и направился к входной двери.Когда моя выносливость улучшилась, депрессия исчезла. Для меня было невозможно ходить и чувствовать депрессию одновременно, и я чувствовал себя лучше, чем когда-либо.
Есть латинская поговорка « Mens sana in corpore sano » — здоровый дух в здоровом теле. Теперь я обратил внимание на свой мозг. Есть люди, которые берутся за мост или разгадывают кроссворды, чтобы сохранить остроту ума. Я решил, что выучу французский. В старшей школе я два года изучал французский, но не особо увлекался этим.Я предпочел проводить время на курсах естествознания и математики, которые мне нравились больше. Теперь, много лет спустя, французский был именно тем, что мне было нужно, новой параллельной языковой сетью, чтобы компенсировать любой упадок, который мог начать закрепляться в моем мозгу.
Я начал с изготовления десятков каталожных карточек 3×5, которые я использовал для словарной практики во время прогулок по лесу. На ходу я произносил слова вслух и составлял предложения. Джесси часто поворачивалась и вопросительно смотрела на меня, не зная, был ли мой французский обращен к ней или нет.В течение следующих нескольких лет я дважды ходил в Квебекский университет на трехнедельные курсы французского языка. Я также подписался на TV5 для французского телевидения и купил то, что стало небольшой библиотекой французской литературы. Мне особенно понравилась подписка на Paris Match
, фотожурнал, который держал меня в курсе событий во Франции.
Я никогда не был во Франции, но поездка туда определенно была в моих планах. В начале октября 2000 года я наконец отправился в длительное одиночное путешествие, которое длилось до Рождества того же года.Я побывал почти во всех частях страны от Нормандии до Ниццы и от Страсбурга до побережья Средиземного моря недалеко от Испании. Свою поездку я начал с двухнедельного обучения в языковой школе на юго-западе Франции. Моими одноклассниками была дружная группа людей из США и Канады, один из которых был радиологом на пенсии из Вашингтона, округ Колумбия, по имени Гюнтер, который был моим однокурсником в университете в Квебеке. Мы жили там в одной квартире и были хорошими друзьями. Каждый из нас приехал во Францию одни и были удивлены и рады снова встретиться.Наши уроки французского состояли из периодов обучения, за которыми следовали посещения замков, доисторических пещер, рынков и частных домов по всему Лоту и Дордони. Наша еда была превосходной. Обеды были неспешными и могли длиться до двух часов. Ужины обычно занимали все наши вечера.
Когда курс закончился, большинство наших одноклассников вылетели домой из Бордо, ближайшего крупного города. Гюнтер уехал навестить семью и друзей в Германию, а я ехал поездом в Париж. Я провел там неделю.На то, чтобы осмотреть один из красивейших городов мира, не хватило времени, но мне хотелось увидеть всю страну. В последующие недели я исследовал Нормандию, Эльзас-Лотарингию, Бургундию, Прованс и Лангедок на поезде и на арендованном автомобиле. Я проехал через горы Пиренеев, посетил крошечную страну Андорру и попробовал сельские вина.
Опасения моей сестры наконец оправдались однажды вечером в Тулузе после того, как я вернул взятый напрокат автомобиль. Торговая ярмарка заполнила все отели, и сон на полу вокзала стал реальной возможностью.Однако я решил использовать свой железнодорожный проездной и сел на ночной поезд до Ниццы. Я пробыл в Ницце только одну ночь, но я устал таскать свой багаж и оставил его в шкафчике на станции RR, пока я поехал на несколько дней в Дижон и Авиньон. Это было ошибкой, потому что поездка на поезде, чтобы забрать его, оказалась намного дольше, чем я ожидал, и чтобы добраться до Лиона, моего конечного пункта назначения, мне пришлось проделать долгий путь дважды.
В Лионе я снял комнату в квартире, принадлежащей красивой вдове, которая взяла с меня очень небольшие деньги.Она была поэтессой и много лет преподавала в школе в Марокко. Когда я сообщил ей, что пытаюсь улучшить свой французский, она полностью перестала использовать английский в своих разговорах со мной. Каждое утро за завтраком мы планировали возможные маршруты для моих исследований того дня. Вечером, когда я возвращался, обычно после ужина в каком-нибудь ресторане, который она порекомендовала, мы говорили о моих впечатлениях от увиденного и часто заканчивали день чтением вслух некоторых из наших любимых стихов.Я прилетел домой из Лиона после более чем двух месяцев пребывания во Франции. Я очень скучал по своей собаке, Джесси. Она была рада видеть меня, когда я вернулся, и я чувствовал себя настолько виноватым за то, что оставил ее в питомнике, что после этого позволил ей поспать на моей кровати.
Меня разочаровали мои друзья-люди. Я вернулся, полный историй о поездке, но все они были настолько заняты и вовлечены в то или иное дело, что ни у кого не было времени слушать рассказы о моих путешествиях. Я утешал себя долгими уединенными прогулками по лесу с Джесси.
Первое воскресенье Нового года также было первым воскресеньем как нового века, так и нового тысячелетия. Я бессистемно просматривал страницы «Бостон Сандей Глоуб» и потягивал третью чашку кофе, когда мое внимание привлекли слова « кофе, разговор
». Они были в личной рекламе, и я остановился, чтобы ее прочитать:
Кофе, беседа, музыка, поиск теплой дружбы, район Бостона, с романтичным человеком 60-х, который любит зарубежные путешествия.
Я импульсивно решил встретиться с женщиной, написавшей объявление.Я выполнил инструкции, данные в колонке, и оставил голосовое сообщение на ее телефоне. Я узнал, что ее зовут Лорна, когда она позвонила мне на следующий день. Она предложила встретиться в кафе Starbucks на Гарвардской площади в Кембридже. Поскольку это было удобное место для нас обоих, нам нужно было только остановиться на времени. Договорились в 10:00. Лорна сказала мне, что на ней будет коричневый замшевый пиджак. У меня тоже был такой, который я собирался надеть. Мы встретимся впервые в пятницу двенадцатого января.
CH 2 От Гарвардской площади до БолоньиWeeks Bridge, Гарвардская площадь, Кембридж
В то утро я прошел несколько кварталов по покрытым льдом улицам и прибыл в Starbucks с одним еще несколько минут. Лорна еще не пришла. Я взял газету и кофе и сел у окна, чтобы видеть, как люди подходят к двери, делая вид, что читают. Лорна пришла точно вовремя.Она вошла, не глядя в мою сторону, и подошла прямо к стойке, чтобы забрать свой кофе. Я с облегчением увидел, что она привлекательна. Ее волосы были светло-каштановыми со светлыми прядями. Он был гладким и прямым, с ровным вырезом по длине воротника. На ней были выцветшие синие джинсы и коричневый замшевый пиджак, и когда она подошла к моему столу, я увидел зеленые глаза, красивый нос и полные губы. Она села, и мы представились.
Она была художницей и только что приехала со встречи с профессором Гарварда, который, как она надеялась, разместит ее работы в университетских публикациях.Она поставила на стол небольшой портфель и зачесала прядь волос. Она не приложила особых усилий, чтобы произвести на меня впечатление. Единственным ее украшением были часы: черный кожаный ремешок, большой круглый циферблат с четкими арабскими цифрами. Черные носки до щиколотки и черные рабочие туфли с выпуклым носком говорили мне, что это была серьезная женщина.
Наш разговор был о путешествиях. Я говорил о Франции, а она говорила о Мексике, где она жила и ходила в школу какое-то время в детстве. Совсем недавно она в течение года рисовала в Оахаке.Этот период закончился с прибытием ее дочерей, с которыми она затем отправилась на экскурсию по археологическим памятникам в этом районе. Лорна сказала мне, что она в разводе, и я сказал ей, что моя жена умерла несколько лет назад. Мы говорили о недавних художественных выставках, которые мы видели, пока мы допивали кофе. Когда мы расстались, я понял, что Лорна вообще не улыбалась во время нашей короткой встречи. Только потом я понял, что она красива.
Я планировал позвонить ей в воскресенье, но она сначала позвонила мне и спросила, не хочу ли я отвести ее в кино.Я сказал ей, что не могу придумать ничего, что доставило бы мне больше удовольствия. Мы пошли в кинотеатр, где проходили зарубежные фильмы, и посмотрели мрачную итальянскую комедию « Malena». После фильма я отвез Лорну домой и с удивлением обнаружил, что она живет в Челси. Это город с несколько суровой репутацией, в отличие от района Лондона, в честь которого он получил свое название.
Название Челси произошло от аналогичного англосаксонского слова, означающего меловую пристань. Он использовался для района на Темзе, которая служила каналом для красивого белого камня, из которого был построен Лондон.Англичанин-перипатетик принес это имя в похожие места по всему миру, самым известным из которых является модная часть Нью-Йорка, где расположено так много художественных галерей мирового уровня.
Челси, штат Массачусетс, — крошечный город, более скромный по размеру, чем его знаменитые кузены. С площадью чуть более двух квадратных миль это самый маленький город в штате. Он занимает единственную территорию вдоль внутренней гавани Бостона, которая сохраняет независимый статус. Его соседи, Чарльзтаун и Восточный Бостон, уже давно уступили росту Бостона с включением в состав самого города.
У «Челси» неоднозначное прошлое. В девятнадцатом веке было основано множество фабрик, две из которых, одноименные Chelsea Clock Company и Chelsea Tile Company, производили часы и плитку, которые сегодня ценятся коллекционерами. Менее пикантными были фабрики по производству каучука и клея, открытые после гражданской войны. Эти отрасли привлекали иммигрантов из Европы, и на рубеже веков Челси превратился в многолюдное сообщество полиглотов. Однажды у меня был друг, который выучил пять языков на улице, когда он там рос.
Большой пожар уничтожил полностью половину города в 1908 году. Его наземные связи с Бостоном были прерваны в середине века из-за строительства моста через реку Мистик, по которому движение в северном направлении проходило высоко над городом, оставляя его в некоторой неактуальности, которая окрашивала его политику в отношении много лет.
Крупные демографические изменения произошли в шестидесятые годы прошлого века, когда семьи первых иммигрантов, достигшие статуса среднего класса, уехали в более благородную среду. Волна новых иммигрантов из Центральной Америки изменила город на латиноамериканский, а испанский стал новейшим языком улиц.Другой крупный пожар произошел в 1973 году, в результате которого было уничтожено 18 кварталов преимущественно промышленной зоны. В 1991 году Челси стал первым городом в США со времен Великой депрессии, перешедшим в режим конкурсного управления. Бостонский университет взял на себя обанкротившиеся школы.
Я был незнаком с городом, и Лорна провела меня через его район оптовых продаж, большую площадь складов и выбоины на улицах, куда приезжали восемнадцатиколесные автомобили со всей страны со своими скоропортящимися. Мы вышли из рыночного квартала в лабиринт узких улочек и небольших многолюдных домов, которые уступили место главной улице аккуратных таунхаусов из красного кирпича.Именно сюда переехала Лорна после того, как ее
преданная активистка и заслуженная супруга факультета Кейт Озер всегда ходила туда, где требовалась помощь.
«Когда одна проблема решается, возникает другая, которую нужно решать. Всегда вперед».
Заклеймить ее просто как либерала значило бы унизить широту и глубину ее сострадания к человеческому положению. Ее страсть к праведности простого человеческого достоинства выходила за рамки политики. Хотя на их лицо ее идеалы и ценности явно совпадали с левыми в политическом спектре, ее страсть ко всем людям не позволяла ей отстаивать какое-либо дело просто ради политической выгоды.Это не значит, что Кейт Озер, скончавшаяся 8 сентября 2009 года в возрасте 91 года, не участвовала в эпизодических политических мероприятиях Доннибрука, но пересечение ее гуманизма с политическими орбитами определенных партий явно было случайностью. .
Озер, жена покойного Якоба Осера, заслуженного профессора экономики, начала свою активную жизнь в середине 1930-х годов, когда она присоединилась к другим студентам колледжей Бостона на митинге, протестовавшем против вторжения фашистского лидера Бенито Муссолини в Эфиопию.«Думаю, это был первый митинг, на который я побывала», — сказала Озер в конце августа в доме престарелых в районе Ютика, где она проживала в течение прошлого года. «Я действительно стеснялась, потому что никогда раньше не была на митингах и немного нервничала из-за новых вещей, но это было правильное решение. И вот я здесь», — добавила она с легким смехом.
Несмотря на то, что она замедлилась из-за возраста и была физически затруднена из-за инсульта, перенесенного в 2006 году, Озер все же с тоской вспоминала ту роль, которую она играла на определенных остановках на историческом пути.Она приехала в район Ютики в начале 1950-х, когда Джейк устроился в колледж, и потратила немного времени на участие в жизни общества. В Клинтоне, где они с Джейком поселились, проживало значительное количество сельскохозяйственных рабочих-мигрантов, и эти сезонные рабочие с Юга, большинство из которых были афроамериканцами, терпели плохие условия труда и мизерную зарплату. К этому добавился явный и скрытый расизм того времени. Озер, естественно, взялся помочь.
«Они были очень трудолюбивыми людьми, и я не думаю, что люди ценили ту работу, которую они делали.«Их жизнь была непростой, — вспоминал Озер. — Им давали чек каждый раз, когда они наполняли бушель гороха или фасоли. У них было всего 30 центов за бушель. Чтобы наполнить бушельную корзину, нужно очень много гороха ».
Озер привлек рабочих к федеральным программам помощи.« Мы пытались донести эти программы до людей; они могли получить бесплатное масло, молоко и сыр, и я даже думаю, что они получили хлопья. Это поможет им выжить, когда у них будет очень мало денег. Для них это было очень ценно.
Она водила женщин в поликлиники для обследований и помощи с контролем рождаемости. Уход за детьми, летние школы, вечернее обучение взрослых и даже бейсбольные игры между лагерями также были организованы Оссером и многими другими добровольцами.
Часто Некоторые соседи смотрели на Оссера с пренебрежением. Она вспомнила, что одна женщина была в полном ужасе, когда Озер сказал ей, что она собирается посетить лагеря. «Люди были озадачены. Одна женщина вскрикнула от ужаса и воскликнула: «Ты собираешься в лагерь, где есть чернокожие?» Она не могла в это поверить, — вспомнил Озер, посмеиваясь над воспоминанием.
Национальные и глобальные причины
Начав с того скромного начала, что просто помогала своим сезонным соседям, Озер вскоре стала выступать за национальные действия по ряду вопросов. Она была одним из первых защитников гражданских прав и настаивала на принятии различных законов о гражданских правах, обсуждавшихся в начале 1960-х годов. Она все еще отчетливо помнила рябь на отражающем бассейне напротив Мемориала Линкольна, когда она присутствовала на речи Мартина Лютера Кинга-младшего «У меня есть мечта».«Я была на платформе. Вся эта территория была просто забита людьми, и я помню, как это было впечатляюще», — сказала она.
За эти годы она много раз посещала Вашингтон, потому что там было так много вопросов, которые, по ее мнению, требовали народных действий. После движения за гражданские права последовали протесты против войны во Вьетнаме, а затем борьба за равные права для женщин в 1970-х годах. Озер решительно выступал за принятие Поправки о равных правах. В 1980-х годах она выступала за защиту репродуктивных прав женщин и против набегов Рейгана в Центральную Америку, апартеида и гонки ядерных вооружений с Советским Союзом.В 1990-х она стала участвовать в борьбе со СПИДом и связанной с ним дискриминацией. Везде, где угрожало достоинство даже одного человека, Оссеру приходилось действовать. «Когда решается одна проблема, возникает другая, которую нужно решать. Всегда вперед», — сказала она.
Дик Эммерт, заслуженный профессор политологии, часто сталкивался с Кейт на различных политических мероприятиях в этом районе. Он был местным активистом Демократической партии, и были времена, когда его пути с Оссером пересекались.«Я не думаю, что у нее был движущий интерес к политике. Я думаю, что у нее был движущий интерес к людям. Политика была средством исправления ошибок», — говорит он.
Друзья и незнакомцы
Ким Лэндон, доцент журналистики, познакомился с Оссером, когда Лэндон был на первом курсе в Калифорнийском университете осенью 1971 года. Лэндон присутствовал на митинге за Поправку о равных правах в Штребеле, а затем подошел Осер подающий надежды активист. «Я помню, как вышла, и Кейт остановила меня, поговорила со мной и была замечательной и немного пугающей, как всегда.Катя троллила активистов. И как только она опознала вас, вам нужно было понять, что вы теперь в ее армии — навсегда, — вспоминает Лэндон со смехом. съесть салат из Калифорнии. Она всегда знала, кто организует следующую поездку на автобусе в Вашингтон, кто где пикетирует, за кого голосовать или не голосовать. Эту роль Кейт играла в течение многих лет в моей жизни — в жизнях многих людей ».
Но Лэндон помнит, что Озер был предан многим различным делам.«Ее интересы и активность были настолько обширны, настолько глубоки и настолько эзотеричны, что я даже не могу вспомнить их все», — говорит Лэндон. Она вспоминает визит Оссера после рождения первенца Лэндона. «Мы сидели за моим обеденным столом, и у меня с потолка свисала полоска с вредителями. Полоска с вредителями привлекла внимание Кейт, и она просто выложила меня за то, что она была в моем доме, когда у меня был ребенок, и сказала мне, насколько это было ядовито. Излишне говорить, что я снял полоску с вредителями и выбросил ее. Я никогда не покупал другую.«
Озер также проявил доброту к тем, кого она не знала.» Кейт брала людей под свое крыло. «Была студентка из Африки, и у нее не было спонсорства», — вспоминает Лэндон. «Итак, Кейт собирала пожертвования всем своим друзьям, пока не получила поддержку студентов, жилье и машину. А в случае необходимости она на свои деньги покупала машину, чтобы ученик мог добраться до ее уроков. Ее активность была глобальной и личной, и именно поэтому я думаю, что люди любили ее ».
Лэндон вспоминает, что Озер был« оригинальным »переработчиком отходов.«Активизм просто пронизывал ее жизнь, он присутствовал в каждой клеточке ее тела. Она не делала ничего, что не было причиной или принципом», — говорит Лэндон. Лэндон рассказал историю об Осер, когда она впервые переехала в квартиру с обслуживанием. Она переехала из одиночной комнаты в квартиру и, заметив полноразмерный холодильник в скромных комнатах, сразу же запротестовала. «Она сказала, что большой энергопотребляющий холодильник, работающий весь день и ночь, не может быть необходим только ей», — говорит Лэндон.Когда посетители приходили к Оссеру, они подписывали книгу посетителей, и одна из вещей, которые они проверяли, заключалась в том, чтобы увидеть, включен ли холодильник.
Джон Йонсен, декан Школы искусств и наук, хорошо помнит свое общение с Оссером. Приехав в колледж в 1977 году, Йонсен вспоминает, как встретил Оссера на пикнике в Новой школе в Ютике. «Мы очень хорошо узнали Кейт и Джейка. В то время у нас был младенец, и Кейт любила детей и тяготела к нам», — вспоминает он. Следующей их свела некоммерческая организация Citizen’s Lobby.«Мы работали над вопросами, связанными с государственной властью. В то время была попытка передать муниципальную власть городу, но в конечном итоге она потерпела неудачу», — говорит он.
Йонсен говорит, что чем дольше он работал с осерами, тем ближе они становились. «У нас сложились очень теплые, почти семейные отношения с ними. Наши дети росли, называя ее бабушка Кейт», — говорит он. После смерти Якоба Оссера отношения стали еще теснее.
«У них с Джейком был сын по имени Дэвид. Он пошел в школу в другом месте и в конце концов закончил колледж Ютики.Он был у меня в классе несколько раз. Я был для него своего рода неформальным советником, — говорит Джонсен. — У Дэвида было много проблем, когда он рос. Одним из важных для него факторов было то, что он был геем. Кейт — как и следовало ожидать — очень и очень поддерживала Дэвида. Она стала активно участвовать в деятельности и деятельности геев и лесбиянок. Я думаю, это было очень важно для нее с точки зрения продолжения ее активности; это именно то, к чему Кейт неизбежно стремилась бы. Но я думаю, что это также было важно для поддержания ее отношений с Дэвидом.«
Дэвид заболел СПИДом в конце 1980-х и жил в Сан-Франциско.» Было ясно, что он умирает, поэтому Кейт ушла и поселилась с ним. Она была с Дэвидом во время его болезни и когда он умер. Когда она вернулась, она поддерживала эту активность в организациях геев и лесбиянок », — вспоминает Йонсен.
Йонсен отмечает, что активность Озер не ограничивалась крупными делами; она также была активисткой на личном уровне.« Она помогла огромному количеству людей, как с точки зрения ее широкой социальной активности, так и ее личных взаимоотношений с людьми », — говорит он.
Поддержка активизма в кампусе
Алан Варга, заместитель декана по делам студентов, вспоминает, как Озер работал в Ресурсном центре Womyn на территории кампуса. «Кейт была действительно вовлечена, когда мы начали движения в кампусе, такие как Женский коллектив и Ресурсный центр для женщин. Была национальная ассоциация, в которую она входила, и она предоставила нам как контактных лиц, так и информацию», — говорит Варга. «Она дарила материалы Ресурсному центру и неизменно посещала как можно больше наших программ.Она действительно была одной из праматерей в истории Ресурсного центра ».
Варга вспоминает, что, когда Озер разговаривала со студентами, они не знали об огромном опыте Озер, и ее взаимодействие с молодыми феминистками в Ресурсном центре Womyn часто удивляло и вдохновляло их. «Чтобы кто-то пришел и рассказал о некоторых из этих вещей, настоящий живой человек, побывавший там, было похоже на переживание какой-то живой истории», — говорит Варга.
Полли Гинзберг, заслуженный профессор психологии, познакомилась с Оссером, когда Гинзберг приехал в университетский городок в конце 1982 года.«Я думаю, что первое, что я помню в кампусе, в котором участвовали мы с Кейт, было то, что я пригласил спикера из Олбани, чтобы он рассказал о женских проблемах в Африке. Когда разговор закончился, спикер не захотел ехать обратно в Олбани, поэтому, не раздумывая, Кейт предложила переночевать с ней — что на нее было похоже на спонтанную щедрость ».
Гинзберг вспоминает, как у Озер начал ухудшаться слух, и она не могла полноценно участвовать в собраниях и мероприятиях. Она продолжала поддерживать дело, выполняя задания в бэк-офисе у себя дома.«У нее был блестящий ум и большое сердце. Она сделала все это с такой грацией», — говорит Гинзберг.
Когда Гинзберг предложил присудить Оссеру звание почетного доктора в 2005 году, это получило единодушное одобрение преподавателей. В цитате, прочитанной на церемонии открытия в том году, отмечалось: «Ваша приверженность и неустанная работа во имя великих дел мира — мира, интеллектуальной свободы, благополучия нашей планеты, прав всех людей, независимо от пол, сексуальная ориентация, этническая принадлежность, социально-экономический статус или национальное происхождение — действительно сделали этот мир лучше, в котором мы живем.