Патрио муэрто: Политический лозунг — Википедия – Patria о muerte! — К чему стадам дары свободы… — ЖЖ

Политический лозунг — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 20 ноября 2019; проверки требует 1 правка. Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 20 ноября 2019; проверки требует 1 правка.

Полити́ческий ло́зунг — краткое, сжатое (часто афористическое) выражение (лозунг), отражающее политические, идеологические принципы, выдвигаемые некой политической силой (движением, партией, государством) в качестве основы её деятельности в некий период времени.

Известные политические лозунги разных государств и стран[править | править код]

• «В борьбе обретёшь ты право своё» — лозунг партии социалистов-революционеров в императорской России.
• «¡No pasarán!» (Они не пройдут!) — лозунг республиканцев во время гражданской войны в Испании (1936—1939).
• «Ein Volk, Ein Reich, Ein Führer!» (Один народ, одна империя, один вождь! ) — лозунг национал-социалистов.
• «Viva la muerte!» (Да здравствует смерть!) — лозунг франкистов.
• «Свобода или смерть!» лозунг многих колоний в борьбе за независимость, является одним из лозунгов анархизма.
• «Patria o muerte!» (Родина или смерть!) — лозунг кубинской революции (1959).
• «¡Cuba — sí! ¡Yankee — no!» (Куба — да! Янки — нет!) — лозунг времён кубинской революции (1959).
• «Yankee go home!» (Янки, убирайтесь домой!)
• «Black is beautiful» (Чёрный цвет прекрасен) — лозунг чёрных активистов движения за расовое равноправие в США (1960-е годы).
• «El pueblo unido jamás será vencido!» (Когда мы едины, мы непобедимы — дословно, «Единый народ никогда не победить!») — лозунг левых сил в Чили (1973).
• «Wir sind das Volk!» (Народ — это мы!) — лозунг демонстрации в ГДР (1989).
• «За Веру, Царя и Отечество!» — лозунг в царской армии.
• «Give Peace A Chance» — (Дайте миру шанс) — Джон Леннон.
• «No taxation without representation» – («Нет налогам без представительства») – лозунг Американской революции
• «Смерть фашизму, свобода народу!» (Smrt fašizmu, sloboda narodu!) — лозунг югославских партизан.
• «Better dead than red!» (Лучше умереть, чем быть красным!) — лозунг американских антикоммунистов, появился в разгар Холодной войны.

• «Кто не работает, тот не ест» (перефразирован апостол Павел)
• «Вся власть Советам!»
• «Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи!» (В. И. Ленин)
• «Учиться, учиться, учиться» (В. И. Ленин)
• «Кадры решают всё» (И. В. Сталин)
• «За Родину, за Сталина!»
• «Всё для фронта, всё для победы!»
• «Смерть фашистским оккупантам!»
• «Пятилетке качества — рабочую гарантию»
• «Пятилетку — в четыре года!»
• «Планы партии — планы народа!»
• «Догнать и перегнать» (лозунг, выдвинутый Н. С. Хрущёвым в 1957 году)
• «Экономика должна быть экономной» (Л. И. Брежнев)
• «Заветам Ленина верны»
• «Миру — мир!»(слова из православной ектении «И мира мирови (миру — мир) у Господа просим»
• «Мир, труд, май»
• «Решения n-го съезда КПСС — в жизнь!»
• «Слава КПСС!»
• «Народ и партия едины, и в этом — наша сила и успех»
• «Всё для блага человека, всё во имя человека!»
• «Свободу Анджеле Дэвис!»
• «Руки прочь от Вьетнама!»
• «Руки прочь от Манолиса Глезоса!»
• «Свободу Луису Корвалану!»
• «Нет нейтронной бомбе!»
• «Гондурас не беспокоит?»
• «Мы придём к победе коммунистического труда!»
• «Искусство принадлежит народу»
• «Свобода, Равенство, Братство»

Период распада Союза ССР[править | править код]

• «За вашу и нашу свободу» (возник в Польше в 1795 году, использовался во время восстания 1830—1831 годах)
• «Партия, дай порулить» (фраза из выступления в КВН команды НГУ, 1989 г)
• «Фашизм не пройдёт!» (использовался во время путча ГКЧП, 1991 г.)

Проправительственные[править | править код]

Оппозиционные[править | править код]

• Банду Ельцина — под суд!
• Не голосуй — не проиграешь
• Правительство Путина в отставку
• Нам нужна другая Россия!
• Россия без Путина!
• План Путина — беда России (перефраз «План Путина — победа России»)
• Пока мы едины — мы непобедимы
• Выйди на улицу — верни себе город
• Фашизм убивает — власть покрывает
• Мир цветной, а не коричневый
• Будь с Яблоком — это Честно
• ЕдРо — в ведро
• Пу, Уходи! (перефраз названия мультфильма «Ну, Погоди!»)
• Один за всех и все за одного! (девиз мушкетёров из «Трёх мушкетёров» А. Дюма)
• Мы здесь власть
• Это наш город
• Жулики и воры — пять минут на сборы
• Отобрать и поделить!
• Милиция с народом! Не служи уродам!
• Мы хотим пить нефть?! (Из выступления А. Навального)
• Да, смерть! (Приветствие нацболов)
• Россия — всё, остальное — ничто! (Главный правый лозунг нацболов)
• Красные в городе! (лозунг левых оппозиционеров)
• Путин — вор!
• Россия будет свободной!

Националистические[править | править код]

• Слава Україні! — Героям слава!
• Россия для Русских!
• Россия для Русских, Москва для Москвичей! А ну-ка, давай-ка, проваливай скорей!
• Россия для Русских и по-русски
• России — русскую власть!
• Русские вперед!

Политические лозунги следует отличать от речовок. Речовка — рифмованный ритмический текст, исполняемый в такт определённому действию, призванный выразить эмоции, мысли. Наиболее распространены спортивные речовки, исполняемые болельщиками во время соревнований. Политические речовки, также как и лозунги, предназначены для того, чтобы в кратком, образном виде выразить определённые политические и идеологические установки.

Наибольшее распространение речовки получают в периоды обострения политической борьбы. Например, в Чили в начале 70-х годов XX века была популярна речовка El pueblo unido jamas sera vencido! (

Пока мы едины — мы непобедимы), символизирующая поддержку президента Сальвадора Альенде. Достаточно часто в речовках высмеиваются политические противники.

Patria о muerte! — К чему стадам дары свободы… — ЖЖ

Есть у нас «оборонцы», для которых главное — защита Отечества, всё остальное потом.

А есть и леваки-глобалисты, для которых оборончество — отвлечение народа от «классовой борьбы»(?) и прислуживание «неправедному режиму».

Не нужно так много слов, как сегодня используют, чтобы сформулировать ключевой раскол между «левыми». Итак, вопрос ребром: что важнее, справедливость или государство?

Нет сомнений, что они оба важны. И справедливость очень важна, и государство, как вместилище справедливости, как форма, в которой справедливость может проявиться – тоже очень важно.

И поставленный мной вопрос – подобен вопросу «что важнее, земля или помидоры?».

Земля – необходимое условие для выращивания помидоров. Землёй сыт не будешь (разве что в гробу). Но и помидоров без земли не бывает. И любитель помидоров обязан признать необходимость той грядки, на которой их выращивают.

Не потому, что ему нравится кушать землю. Не потому, что он землеед, и в восторге, когда ему рот набьют грунтом. А по той простой и очевидной причине, что нет земли – нет и плодов земли!

Государственная власть – эта та грядка, на которой вырастают плоды по имени «социальная справедливость» (подобно помидорам или огурцам). Имея грядку, можно посадить растения, а можно и не сажать. Или посадить, но потом не ухаживать – и рассада загнётся. Пересохнет, или будет забита сорняком. Чего тут непонятного?!

Но могут ли быть плоды грядки без грядки? То есть грядка без плодов – запросто, любой пустырь тому свидетель. А вот плоды без грядки? Они, извините, во что свои корни погрузят?!

Разговор о социальной справедливости без разговора о государстве (её необходимом носителе) – это разговор ни о чём. Это пустой и недостойный взрослого человека трёп. Это выдумывание фантастической страны «Утопии», как некоего острова посреди океана, которого на самом деле посреди данного океана просто… нет!

Что важнее – справедливость или государство?

Я не только вам говорю, я и голову даю на отсечение: государство важнее. Хотя бы потому, что оно первичнее!

Справедливость – это акт. Акт можно принять, и отменить, и снова принять, и снова отменить, и так сто раз по сто. Чтобы было понятнее, вообразите, что имеется парламент, решениям которого реально подчиняется какая-либо территория.

Этот парламент постоянно наполняется новыми людьми. Одни пришли, другие ушли. И вот он принимает закон, потом отменяет, потом снова вводит, потом снова отменяет… Это же всё вопрос канцелярского учёта: бумага о вводе, бумага об отмене.

И так продолжается до тех пор, пока данный парламент реально контролирует территорию. Теперь предположим, что он её потерял – как Кремль Ригу и Вильнюс.

С потерей силового контроля над территорией любые акты данного парламента, как бы пышно не оформлялись – не стоят ровным счётом ничего! Ведь территория-то тю-тю, там теперь другие законодатели орудуют…

«Парламент в изгнании» может вводить какие угодно законы, и отменять какие угодно законы – плевать на него все хотели. Ну, примерно как Бриан, которому безразлично, считают ли его «пикейные жилеты» «головой» или не считают.

Как свидетельствуют Ильф и Петров, «пикейные жилеты» считали-таки Бриана головой. Но тому с того ни жарко, ни холодно. Ну, допустим, «пикейные жилеты» всем их скопом решили, что Бриан не голова. И что?! Что изменится?!

+++

То есть, говорить о качестве законов имеет смысл лишь тогда, когда законодатели имеют реальную силовую власть над территорией. Владеют ею – и ситуацией – в полном смысле слова. Только в этом случае стоит тратить время и силы, в чём-то убеждая их, пытаясь что-то обосновать, доказать, что-то изменить в их отношении к жизни.

Если же власть над территорией потеряна, то любые мнения о справедливости превращаются в факультативные штудии, в словоблудие. Как бы вы ни понимали социальной справедливости – для осуществления вашего понимания нужно государство, нужен силовой и карательный аппарат.

Иначе мы попадаем в мир беспочвенной (вслушайтесь в слово: «беспочвенной», т.е. лишённой почвы) демагогии.

+++
Итак, наше коренное расхождение с леваками. На вопрос, что важнее, государство или справедливость, они отвечают, что справедливость, и тем выводят себя за рамки серьёзных, вменяемых людей.

Ибо ваш протест против волка, пожирающего зайца, имеет смысл лишь в том случае, если у вас ружьё или хотя бы палка. Вы же превращаетесь в толкователя законов перед лицом медведя-людоеда, который всё равно не понимает ваших слов, какими бы убедительными они ни были!

Мы отвечаем, что государство, на базовом уровне, безусловно важнее справедливости. Почва важнее плодов почвы. Отсутствие урожая в этом году не означает, что и в следующем не будет урожая.

Потеряв же почву – мы теряем урожаи в бесконечной перспективе. И говорить становится не о чем…

+++

Когда товарищ Сталин в самое трудное время взывал к именам Александра Невского и Дмитрия Донского, Суворова и Кутузова – он, естественно, не сошёл с ума, чтобы считать их коммунистами. Поверьте историку, уж чего-чего, а горько обиженных на князей или генералов-крепостников в Средневековой Руси или Российской Империи XIX века хватало!

Но мудрость Сталина в том, что он, в отличие от леваков, понимал БЕСПОЧВЕННОСТЬ всех мечтаний вне государства. Каким образом князья-феодалы, сыны своего жестокого времени, или генералы-крепостники помогали построить социализм в СССР?

А тем простым и очевидным образом, что в страшной борьбе без правил отстояли для нас СТРОИТЕЛЬНУЮ ПЛОЩАДКУ.

Когда есть ГДЕ строить – то можно строить, и сносить построенное, и возводить новое, и дополнять, и перестраивать. Но всё это «снимается», если строить больше негде.

+++

Даже если разрушив государство по имени Россия, нас поголовно не истребят (что очень и очень маловероятно) – даже и в этом случае уже не мы будем решать, что справедливо и что строить.

Люди такие вещи усвоили с древнейших времён, собственной кровью многократно доказав, что любые внутренние вопросы ничтожны – если их решение не сопровождается укреплением оборонной мощи государства.

Маленькая республика вообще ничего не решает. Начнём с того, что она не решает – жить ей или нет. Это за неё решают иностранные кураторы. Примеры Чехословакии и Югославии в ХХ веке вам в помощь, чтобы это, наконец, понять!

Даже если какой-нибудь Болгарии или Венесуэле и сохранили жизнь (что само по себе уже большая удача) – не им, не их населению, не их выборным и невыборным властям решать – как жить. Мне просто жаль вас – если вы до сих пор этого не поняли. Вы просто жалки – если этого не осознаёте!

Население маленькой республики не решает ничего – кроме чисто декоративных вопросов, да и то по согласованию с державным куратором. «Ветер дует – трава гнётся» — перефразирую Конфуция. – «Вот так и империя принимает решение, а малые страны ему подчиняются».

+++

На вопрос, что важнее справедливость или государство, как и на вопрос «сколько будет дважды два?» есть только один правильный ответ. И он очевиден. На этот вопрос нельзя ответить иначе – не потеряв в итоге всего, не только государства, но и чаемой справедливости.

Или мы поддерживаем своё великое государство, в надежде что со временем оно сможет стать более справедливым (а мы ему поможем в этом).

Или мы не поддерживаем своего государства – но тогда «со временем» у нас уже ничего не будет. Мы теряем эту категорию – «будущее», и теряем её в тот самый момент, как только потеряли государство.

Можно сколько угодно потом ныть, что «вы не этого хотели» — посмотрите, как изнылся Солженицын, целившийся, как ему казалось, «в коммунизм, а не в Россию» (в пальто, а не в человека под пальто) – ваше нытьё уже ничем никому (включая и вас) не поможет.

+++

Я знаю, что вы «не этого хотели». Не нужно мне доказывать, я на веру принимаю. Но жизнь так устроена, что наши хотения ей безразличны, а интересны ей только наши возможности.

Поддержка своего государства, настоящего, большого, имперского – это аттестат зрелости в школе выживания.

Спросите у индейцев Америки, у туземцев Тасмании – каково это жить разрозненными племенами, в жажде «свободы и независимости» от «имперского диктата».

У поляков спросите, но не у современных, а у тех, кто, «вырвавшись» из-под «ига» славянской империи оказался в Третьем Рейхе «навозом» для произрастания германской «сверхрасы»!

Спросите мертвецов – где им жилось лучше, в Царстве Польском или в Варшавском генерал-губернаторстве Рейха (в котором они жить не хотели – но их никто и не спрашивал).

Поинтересуйтесь.
Потом поговорим…

Н. Выхин

***

Источник.
.

«¡No pasarán!» Самые известные политические лозунги | История | Общество

1. «Но пасара́н» (с испанского ¡No pasarán! — «Они не пройдут!») — политический лозунг, выражающий чьё-то решение защищать свою позицию.

«Они не пройдут!» Фото: Википедия

После провозглашения его в 1916 году французским генералом Робером Нивелем фраза появлялась также на пропагандистских плакатах после нескольких громких битв начала XX века.

На русский язык этот лозунг перевели с испанского. Долорес Ибаррури произносила его во время Гражданской войны, слова стали символом движения против фашистов. Оборона удавалась, и тогда появился новый, хоть и менее известный лозунг: «¡Pasaremos!» («Мы пройдём!»). Ещё одна фраза из этой серии «Hemos pasado» («Мы прошли») увидит мир позже, за несколько дней до окончания Великой Отечественной войны.

2. «Свобода, равенство, братство» (с французского «Liberté, égalité, fraternité») — лозунг французской революции 1789 года.

Началом революции стало взятие Бастилии 14 июля 1789 года (в 2016 году, всего несколько дней назад, национальный праздник Франции омрачил страшный теракт), а окончанием считается 9 ноября 1799 года. Начал использовать девиз «Свобода, Равенство, Братство» первым Максимилиан Робеспьер. Эти слова приписывают его речи, произнесённой в декабре 1790 в Национальной ассамблее. Робеспьер предлагал девиз «Свобода, Равенство, Братство» как надпись на трёхцветном знамени Национальной гвардии. Позже эти слова будут рассматривать и обсуждать в своих трудах Маркс, Энгельс и Ленин

.

Тимпан церкви с надписью 1905 года, сделанной после издания закона 1905 г. об отделении церкви от государства. Фото: Википедия

3. «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» (с немецкого Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!) — один из самых известных интернационалистических коммунистических лозунгов.

Эта фраза в советское время была знакома каждому школьнику. «Манифест коммунистической партии» проходили ученики старших классов по истории, а позже — студенты в любом вузе.

«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — это один из самых известных международных коммунистических лозунгов. Известна трактовка этого лозунга: рабочим нечего терять, кроме своих цепей, а обретут они, свергнув существующий строй, весь мир.

Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» был нанесён на герб СССР и всех cоюзных республик. Его вывешивали во дворцах культуры, на заводах и фабриках. Известен ещё один вариант лозунга — «Пролетарии всех стран и угнетённые народы, соединяйтесь!», но он не особо использовался.

Герб СССР. Фото: Википедия

4. «За Веру, Царя и Отечество» («За Бога, Царя и Отечество») — лозунг, используемый во времена Российской империи.

Девиз обозначал заповеди, которые должен был знать русский офицер на войне: душу — Богу, сердце — женщине, долг — Отечеству, честь — никому. В среде казаков употреблялся немного другой вариант — «За веру и верность!». В наши дни лозунг используется у националистов и монархистов.

Кто первым произнёс эти ставшие крылатыми слова, история умалчивает. Принято считать, что появившаяся в войсках должность священника способствовала распространению слогана. Лозунг даже был отражён на принятом в 1882 году Большом Государственном гербе Российской империи.

Ополченский крест с девизом и монограммой на «Ополченском билете» времён Николая II. Фото: Википедия

5. «Один за всех, и все — за одного» — лозунг-пословица, бывший популярным в Советском Союзе.

Этот лозунг использовался руководителями предприятий или просто рабочих коллективов с целью призвать сотрудников помогать друг другу. В политических речах он символизировал единство советского народа, помощь всех и каждого друг другу.

Лозунг, вложенный Александром Дюма в уста мушкетёров, на самом деле появился за много времени до этого. «Один за всех, и все — за одного» — это суть труда работников артели. Эту фразу приписывают бурлакам, вместе тянувшим верёвку. Схожее выражение было опубликовано ещё в книге «Пословицы русского народа»

Даля — «Стоять всем за одного, и одному за всех».

Читайте также: Один за всех! Как жил настоящий Д’Артаньян, и что присочинил Дюма

Рисунок мушкетёров из романа Александра Дюма. Фото: Commons.wikimedia.org

6. «Когда мы едины, мы непобедимы» (с испанского — «El pueblo unido jamás será vencido!») — лозунг левых сил в Чили.

Дословно — «Единый народ никогда не победить!» — это песня чилийского поэта и композитора Серхио Ортеги, прославившегося другой известной композицией — «Венсеремос». После эту песню переводили на многие языки мира, включая русский. Американский музыкант Фредерик Ржевски сочинил 36 вариаций для фортепиано на тему этой композиции!

Песня была гимном левой коалиции в Чили, широко исполнялась в период президентства Сальвадора Альенде. А после под её слова шли на борьбу за демократию сначала чилийцы, а затем и протестующие всего мира.

Читайте также: «В Сантьяго идёт дождь». Как США установили в Чили фашистский режим

7. «Родина или смерть!» (с испанского — «Patria o muerte!») — лозунг кубинской революции 1959 года.

Иногда его также употребляют как: «Отечество или смерть». Этот лозунг — клич Кубинской революции, который был популярным в СССР в 1960-х годах. Он впервые появился в рядах республиканцев во время Гражданской войны в Испании, однако долгое время оставался неофициальным. В 2010 году лозунг стал официальным у армии Боливии. Фидель Кастро впервые произнёс его уже после победы революции, 7 марта 1960 года.

Patria o muerte. Родина или смерть

Реальное и, что особенно важно, символическое наследие Фиделя Кастро не умрет вместе с ним, а сохранится в качестве стимула политического действия и в XXI веке. Тем самым, сама смерть Фиделя Кастро как раз наступила в тот момент, когда перед его образом и наследием открываются новые глобальные перспективы.

Жизнь и смерть Фиделя Кастро — это целая эпоха в современной истории. По аналогии со словами известного историка Эрика Хобсбаума (Eric Hobsbawm) о «долгом XIX веке» (Long 19th Century) (длившемся в политическом смысле с 1789 по 1914 гг.), наш политический XX век был отнюдь не «коротким», как считал тот же Хобсбаум, и закончился отнюдь не в 1991 г., а только сейчас. По крайней мере, XX век нашего поколения, продолжался, пока был жив Команданте Фидель, поскольку сохранялись заложенные им мифология и романтика (а если хотите, то и поэтика) революции. У нас в России это чувствовалось особенно отчетливо. После краха Советского Союза и во время тяжелых и сложных экономических реформ 1990-х гг. Фидель Кастро оставался примером связи времен (а для кого-то и сохранением старых идеалов). К тому же, по иронии судьбы, открытие границ именно в постсоветский период сделало Кубу доступной для большинства российских граждан, когда Остров Свободы превратился в популярное направление для наших туристов. Именно тогда улицы старой Гаваны и пляжи Варадеро стали знакомы россиянам не только по стихам Евгения Евтушенко, но и напрямую.

Новое возрождение российско-кубинских политических отношений в 2000-е гг. опять напомнило нашим гражданам обо всех советских мифологемах, связанных с «ранним» Кастро. В памяти воскрешались ставшие действительно общенародными сюжеты из приездов Фиделя в Советский Союз. Кастро на трибуне Мавзолея Ленина, лозунги «Фидель — Хрущев», Кастро в зимней шапке в морозной Сибири, песня «Куба — любовь моя» и многое другое. Даже знаменитые гаванские сигары Фиделя сыграли здесь свою роль. Когда в рамках торговых отношений с новой Кубой их периодически стали продавать в советской Москве, то даже сигара сменила свое семиотическое значение в советской идеологии. Если раньше сигара была исключительным атрибутом карикатур на американского империалиста, то теперь она тоже стала своего рода символом новой революции.

Эта «Кастро-эйфория», характерная для советского общества начала 1960-х гг., соединялась с ключевой для того времени «космической эйфорией». И когда с 2000-х гг. полет Юрия Гагарина стал ключевым элементом в новой российской политике исторической памяти, то героика Гагарина оживляла в памяти параллельную и синхронную ей героику Кастро. И то, что Фидель в 1963 г. был удостоен звания Героя Советского Союза, казалось уже не прихотью Хрущева, а вполне естественным и логически закономерным событием. Поэтому-то сюжеты из истории и современной политической жизни Кубы остаются одним из самых популярных сюжетов на российском телевидении и сегодня. Эксперты регулярно обсуждают их на политических ток-шоу, режиссеры снимают фильмы, и тем самым образ Кубы и образ Кастро (неразрывно связанный, впрочем, с образом его революционного соратника Эрнесто Че Гевары), до сих пор играет значимую роль в российском общественном мнении.

Больше того, современные политические события в мире сделали Фиделя Кастро не просто сюжетом исторической памяти, не просто «последним из могикан» в этом «долгом XX веке». Образ Кастро и революционной Кубы стал символом новых политических движений. Началось все с «левого поворота» 2000-х гг. в Латинской Америке, связанного с именами президента Венесуэлы Уго Чавеса и президента Боливии Эво Моралеса. Чавес в своей политической идеологии активно использовал своеобразную «перекличку» с Кубой и пропагандировал лозунг «Чавес — это Кастро сегодня». А одним из первых решений Моралеса в этой «политике символов» совершенно не случайно стала установка памятника Эрнесто Че Геваре в бедном пригороде Эль Альто (El Alto) в боливийской столице Ла Пас (La Paz).

Далее, экономический кризис 2008—2009 гг., запустивший начало новых гражданских протестных движений в США и в странах Европейского союза, тоже стал использовать символику революционной Кубы уже в целях современной политической борьбы. Где-то это делалось опосредованно. Допустим, в движении «Оккупируй Уолл Стрит» это преломлялось через идеологию Славоя Жижека и его переосмысление французских неомарксистских философов 1960-х гг. А где-то, особенно в Южной Европе, где в отличие от США не было прямого табу на использование положительных образов Кастро и Че Гевары, обращение к наследию кубинской революции было более прямым в идеологической платформе появившихся в ходе кризиса новых левых движений, которые быстро набирали популярность в Испании и Италии, а в Греции смогли даже придти к власти.

В этой связи и сегодня, когда после успеха референдума по Брекзиту и победы Дональда Трампа на президентских выборах в США мир находится в ожидании серьезной и долгосрочной внутренней трансформации Запада, наследие Фиделя Кастро может получить дополнительную политическую актуальность. Сформулированное Владимиром Путиным на заседании Валдайского клуба в октябре 2016 г. ключевое социально-экономическое противоречие между «глобализацией элит», «глобализацией для избранных» и растущими требованиями «глобализации для всех» действительно может определять основную динамику мировой политики XXI века и во многих странах Запада перейти из области социологии в практику реального политического действия. И в этой связи отнюдь небеспочвенными выглядят распространившиеся после победы Трампа заявления о возможном складывании «новой революционной ситуации» в странах Запада и об «эффекте домино», когда Брекзит и Трамп могут запустить аналогичные процессы в других странах, и тем самым процесс трансформации Запада может приобрести характер «цепной реакции». В этой связи, когда рассуждают о «третьей косточке» в этом домино, о том, «кто будет следующим», чаще всего говорят об Италии и Франции, но подобная же логика событий возможна и в других странах ЕС.

Понятно, что совершенно некорректно сравнивать напрямую Трампа с Кастро, представителей крайне правого и крайне левого флангов политического спектра. Но динамика трансформации Запада по этому «эффекту домино» объективно расширяет поле возможностей для действий не только новых правых, но и новых левых сил, а для них обращение к романтической революционной символике Кастро и Че Гевары выглядит вполне естественным. Помимо этого, в контексте того, что победу Трампа уже называют «консервативной революцией», становится ясно, что эта динамика революции (какой бы по идеологическому окрасу она ни была) и ее самоподдерживающийся характер делают совершенно объяснимым и логичным обращение к фигурам и опыту революционеров прошлого. И здесь образ Фиделя Кастро является одним из первых, кто приходит на ум.

В итоге, можно с большой долей вероятности сказать, что реальное и, что особенно важно, символическое наследие Фиделя Кастро не умрет вместе с ним, а сохранится в качестве стимула политического действия и в XXI веке. Тем самым, сама смерть Фиделя Кастро как раз наступила в тот момент, когда перед его образом и наследием открываются новые глобальные перспективы. Значимость этого для символической политики вполне очевидна. И по аналогии с такими старыми советскими формулами, как «Ленин умер, но дело его живет» и «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить», не будет таким уж большим преувеличением сказать, что дело Фиделя Кастро намного переживет его, и образ Кастро останется не только в истории «долгого» XX века, но и станет значимым символом и призывом к действию для уже нового политического столетия, которое начинается сегодня. Реальное и, что особенно важно, символическое наследие Фиделя Кастро не умрет вместе с ним, а сохранится в качестве стимула политического действия и в XXI веке. Тем самым, сама смерть Фиделя Кастро как раз наступила в тот момент, когда перед его образом и наследием открываются новые глобальные перспективы.

Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.

Ящик пандоры – Patria о muerte!

Есть у нас «оборонцы», для которых главное – защита Отечества, всё остальное потом.

А есть и леваки-глобалисты, для которых оборончество – отвлечение народа от «классовой борьбы»(?) и прислуживание «неправедному режиму».

Не нужно так много слов, как сегодня используют, чтобы сформулировать ключевой раскол между «левыми». Итак, вопрос ребром: что важнее, справедливость или государство?

Нет сомнений, что они оба важны. И справедливость очень важна, и государство, как вместилище справедливости, как форма, в которой справедливость может проявиться – тоже очень важно.

И поставленный мной вопрос – подобен вопросу «что важнее, земля или помидоры?».

Земля – необходимое условие для выращивания помидоров. Землёй сыт не будешь (разве что в гробу). Но и помидоров без земли не бывает. И любитель помидоров обязан признать необходимость той грядки, на которой их выращивают.

Не потому, что ему нравится кушать землю. Не потому, что он землеед, и в восторге, когда ему рот набьют грунтом. А по той простой и очевидной причине, что нет земли – нет и плодов земли!

Государственная власть – эта та грядка, на которой вырастают плоды по имени «социальная справедливость» (подобно помидорам или огурцам). Имея грядку, можно посадить растения, а можно и не сажать. Или посадить, но потом не ухаживать – и рассада загнётся. Пересохнет, или будет забита сорняком. Чего тут непонятного?!

Но могут ли быть плоды грядки без грядки? То есть грядка без плодов – запросто, любой пустырь тому свидетель. А вот плоды без грядки? Они, извините, во что свои корни погрузят?!

Разговор о социальной справедливости без разговора о государстве (её необходимом носителе) – это разговор ни о чём. Это пустой и недостойный взрослого человека трёп. Это выдумывание фантастической страны «Утопии», как некоего острова посреди океана, которого на самом деле посреди данного океана просто… нет!

Что важнее – справедливость или государство?

Я не только вам говорю, я и голову даю на отсечение: государство важнее. Хотя бы потому, что оно первичнее!

Справедливость – это акт. Акт можно принять, и отменить, и снова принять, и снова отменить, и так сто раз по сто. Чтобы было понятнее, вообразите, что имеется парламент, решениям которого реально подчиняется какая-либо территория.

Этот парламент постоянно наполняется новыми людьми. Одни пришли, другие ушли. И вот он принимает закон, потом отменяет, потом снова вводит, потом снова отменяет… Это же всё вопрос канцелярского учёта: бумага о вводе, бумага об отмене.

И так продолжается до тех пор, пока данный парламент реально контролирует территорию. Теперь предположим, что он её потерял – как Кремль Ригу и Вильнюс.

С потерей силового контроля над территорией любые акты данного парламента, как бы пышно не оформлялись – не стоят ровным счётом ничего! Ведь территория-то тю-тю, там теперь другие законодатели орудуют…

«Парламент в изгнании» может вводить какие угодно законы, и отменять какие угодно законы – плевать на него все хотели. Ну, примерно как Бриан, которому безразлично, считают ли его «пикейные жилеты» «головой» или не считают.

Как свидетельствуют Ильф и Петров, «пикейные жилеты» считали-таки Бриана головой. Но тому с того ни жарко, ни холодно. Ну, допустим, «пикейные жилеты» всем их скопом решили, что Бриан не голова. И что?! Что изменится?!

+++

То есть, говорить о качестве законов имеет смысл лишь тогда, когда законодатели имеют реальную силовую власть над территорией. Владеют ею – и ситуацией – в полном смысле слова. Только в этом случае стоит тратить время и силы, в чём-то убеждая их, пытаясь что-то обосновать, доказать, что-то изменить в их отношении к жизни.

Если же власть над территорией потеряна, то любые мнения о справедливости превращаются в факультативные штудии, в словоблудие. Как бы вы ни понимали социальной справедливости – для осуществления вашего понимания нужно государство, нужен силовой и карательный аппарат.

Иначе мы попадаем в мир беспочвенной (вслушайтесь в слово: «беспочвенной», т.е. лишённой почвы) демагогии.

+++
Итак, наше коренное расхождение с леваками. На вопрос, что важнее, государство или справедливость, они отвечают, что справедливость, и тем выводят себя за рамки серьёзных, вменяемых людей.

Ибо ваш протест против волка, пожирающего зайца, имеет смысл лишь в том случае, если у вас ружьё или хотя бы палка. Вы же превращаетесь в толкователя законов перед лицом медведя-людоеда, который всё равно не понимает ваших слов, какими бы убедительными они ни были!

Мы отвечаем, что государство, на базовом уровне, безусловно важнее справедливости. Почва важнее плодов почвы. Отсутствие урожая в этом году не означает, что и в следующем не будет урожая.

Потеряв же почву – мы теряем урожаи в бесконечной перспективе. И говорить становится не о чем…

+++

Когда товарищ Сталин в самое трудное время взывал к именам Александра Невского и Дмитрия Донского, Суворова и Кутузова – он, естественно, не сошёл с ума, чтобы считать их коммунистами. Поверьте историку, уж чего-чего, а горько обиженных на князей или генералов-крепостников в Средневековой Руси или Российской Империи XIX века хватало!

Но мудрость Сталина в том, что он, в отличие от леваков, понимал БЕСПОЧВЕННОСТЬ всех мечтаний вне государства. Каким образом князья-феодалы, сыны своего жестокого времени, или генералы-крепостники помогали построить социализм в СССР?

А тем простым и очевидным образом, что в страшной борьбе без правил отстояли для нас СТРОИТЕЛЬНУЮ ПЛОЩАДКУ.

Когда есть ГДЕ строить – то можно строить, и сносить построенное, и возводить новое, и дополнять, и перестраивать. Но всё это «снимается», если строить больше негде.

+++

Даже если разрушив государство по имени Россия, нас поголовно не истребят (что очень и очень маловероятно) – даже и в этом случае уже не мы будем решать, что справедливо и что строить.

Люди такие вещи усвоили с древнейших времён, собственной кровью многократно доказав, что любые внутренние вопросы ничтожны – если их решение не сопровождается укреплением оборонной мощи государства.

Маленькая республика вообще ничего не решает. Начнём с того, что она не решает – жить ей или нет. Это за неё решают иностранные кураторы. Примеры Чехословакии и Югославии в ХХ веке вам в помощь, чтобы это, наконец, понять!

Даже если какой-нибудь Болгарии или Венесуэле и сохранили жизнь (что само по себе уже большая удача) – не им, не их населению, не их выборным и невыборным властям решать – как жить. Мне просто жаль вас – если вы до сих пор этого не поняли. Вы просто жалки – если этого не осознаёте!

Население маленькой республики не решает ничего – кроме чисто декоративных вопросов, да и то по согласованию с державным куратором. «Ветер дует – трава гнётся» – перефразирую Конфуция. – «Вот так и империя принимает решение, а малые страны ему подчиняются».

+++

На вопрос, что важнее справедливость или государство, как и на вопрос «сколько будет дважды два?» есть только один правильный ответ. И он очевиден. На этот вопрос нельзя ответить иначе – не потеряв в итоге всего, не только государства, но и чаемой справедливости.

Или мы поддерживаем своё великое государство, в надежде что со временем оно сможет стать более справедливым (а мы ему поможем в этом).

Или мы не поддерживаем своего государства – но тогда «со временем» у нас уже ничего не будет. Мы теряем эту категорию – «будущее», и теряем её в тот самый момент, как только потеряли государство.

Можно сколько угодно потом ныть, что «вы не этого хотели» – посмотрите, как изнылся Солженицын, целившийся, как ему казалось, «в коммунизм, а не в Россию» (в пальто, а не в человека под пальто) – ваше нытьё уже ничем никому (включая и вас) не поможет.

+++

Я знаю, что вы «не этого хотели». Не нужно мне доказывать, я на веру принимаю. Но жизнь так устроена, что наши хотения ей безразличны, а интересны ей только наши возможности.

Поддержка своего государства, настоящего, большого, имперского – это аттестат зрелости в школе выживания.

Спросите у индейцев Америки, у туземцев Тасмании – каково это жить разрозненными племенами, в жажде «свободы и независимости» от «имперского диктата».

У поляков спросите, но не у современных, а у тех, кто, «вырвавшись» из-под «ига» славянской империи оказался в Третьем Рейхе «навозом» для произрастания германской «сверхрасы»!

Спросите мертвецов – где им жилось лучше, в Царстве Польском или в Варшавском генерал-губернаторстве Рейха (в котором они жить не хотели – но их никто и не спрашивал).

Поинтересуйтесь.
Потом поговорим…

Н. Выхин

***

Источник.
.

Patria o muerte! (CIV9) — Делай, что должен — LiveJournal

В прошлом статье мне задали весьма корректный, но достаточно наивный вопрос — а с чего бы нам не просчитать мир во всех деталях? Ну, что, так трудно взять и сложить все методы математической статистики, теорий вероятностей, матанализа и проча-прочая-прочая, а потом взять — и разом натянуть на весь мир?

Товарищи Архитекторы! Хватит играться в Матрицу! Цифровой мир окончательно Вас испортил.
Даже в классическом кадре у Архитектора, во второй части известной трилогии с товарищем Нео в главной роли, за спиной маячило с сотню экранов с различными вариантами развития событий его уютненького модельного мира:

Если же мы начнём рассматривать реальную «мир-систему», а не вымышленный, упрощённо-цифровой мир Матрицы, то количество реальностей, которые мы можем получить в результате её подетального, тщательного и дотошного анализа вполне сможет побить своим числом количество атомов во всей Вселенной. Как я писал в своих предыдущих постах, мы уже безумно сложные создания с очень непростой и многогранной судьбой. У нас очень широкий «световой конус». Это и хорошо и плохо одновременно.

Хорошо тем, что это наша жизнь — и она сейчас даже у простого смертного гораздо богаче, чем у какого-нибудь фараона Древнего Царства. Плохо тем, что понять своё наилучшее собственное будущее очень сложно а ясно увидеть его — и того труднее.

Для этого нам нужны подопытные мыши. Или кролики. Проблема в том, что для анализа социальных отношений внутри человеческого общества нужны люди. Живые, чувствующие и думающие люди, которые бы оказались «вдруг» без нефти и прочих дешёвых ресурсов. И эти люди в нашем мире уже есть. Они выжили без нефти — и при этом остались людьми.

Началось всё в далёком уже сейчас 1956 году. 2 декабря 1956 года группа из восьмидести двух никому неизвестных революционеров коммунистического толка во главе с Фиделем Кастро высадилась с яхты «Гранма» на востоке острова и начала военные действия против режима диктатора Батисты. Первое же столкновение с регулярными войсками сократило число боеспособных революционеров до 12 человек (что потом породило множество аллюзий с библейскими текстами), у которых на руках оказалось ещё и 5 раненых товарищей. Казалось, всё было кончено, даже толком не начавшись. И да, уважаемые Архитекторы, столь ничтожная группа, безусловно, совершенно не ловилась никакими статистическими или социологическими методами. Фиделя Кастро тогда не знал почти никто и звали его никак.

Однако, судьба кубинской революции, сжавшаяся в узкую воронку невозможного в этой точке, как оказалось, только начиналась. Собственно говоря, именно в этот момент нам надо посмотреть на красоту графика математической функции при проходе ею точки бифуркации. Судьба кубинской революции и жизнь Кастро в этот момент превратилась в тонкий волосок перехода через Великое Ничто из прошлого в будущее:

Горы Сиерра-Маэстры где-то там — между -1 и 1 на графике.

Дело было не в Кастро. Дело было в ситуации на Кубе. Правительство диктатора Батисты, сидевшее в Гаване, на самом деле было ничуть не хуже и ничуть не лучше других «банановых» латиноамериканских диктаторов. Более того, сам Фульхенсио Батиста, в далёком 1933 году, будучи ещё простым сержантом, стал национальным героем, свергнув предыдущую диктатуру Херардо Мочале-и-Моралеса, ставленика американцев и табачных компаний. Который, кстати, активно сажал за решётку коммунистов и вообще всех инакомыслящих.
Более того, Коммунистическая партия Кубы в 1940 году активно поддерживала Батисту, уже полковника, в его выдвижении на пост Президента Кубы, который он и занимал в 1940-1944 годах, официально победив на всенародных выборах.
Вот такая вот историческая загогулина, понимаешь…

Кастро и Батиста. Оба свергали диктаторов. Обоих называют диктаторами.

Однако, к 1956 году звёзды на кубинском небосклоне стояли уже совсем иным образом.
Батиста в 1952 году уже сам устроил военный переворот — против законно избранного Карлоса Прио — и объявил себя диктатором.
Вернувшись к власти, Батиста открыл дорогу для крупномасштабных азартных игр в Гаване. Гавана стала «латиноамериканским Лас-Вегасом», а весь туристический и развлекательный бизнес в стране перешел под контроль американской мафии. На острове появились банды мафиози, в задачу которых входило похищение девушек и принуждение их к занятию проституцией, условия же содержания в публичных домах Гаваны (а их насчитывалось более 8 тысяч и в них работало свыше 22 тысяч человек) были такие плохие, что среднее время жизни проститутки после начала работы не превышало семи лет. 
Батиста же в ответ получал от мафии миллионные взятки в виде «подношений», например, телефон из золота или ночной горшок из серебра. Кроме того, де-факто Батиста имел долю во многих кубинских бизнесах (сама же экономика Кубы к концу его диктаторского правления контролировалась американскими бизнес-структурами и американской же мафией более, чем на 70%).
В общем, если Вам нужен исторический пример для бессмертного произведения Евгения Шварца «Убить Дракона» — то можете смело писать его с Фульхенсио Батисты.

Поэтому, даже 12 оборванцев, голодных и измотанных, но вооружённых идеей «больше так жить нельзя» оказались именно той песчинкой, которая вдруг сдвинула громадный валун государственного строя. Причём даже назвать это Идеей рука не поднимется — ближайший сподвижник Фиделя Кастро — знаменитый Че Гевара был скорее анархистом, а среди остальных революционеров «Гранмы» были представители самых разных политических течений.
Однако, к концу 1956 года ситуация на Кубе уже и созрела, и даже местами перезрела — Батиста был уже противен всем — включая и собственных солдат и его американских патронов, поэтому о «разгромленных» революционерах предпочли просто забыть. Горы Сиерра-Маэстры представлялись «медвежьим углом», где огонь восстания мог тлеть вечно и безвылазно.

А зря.

Уже в январе следующего, 1957 года повстанцы во главе с Фиделем, зализав раны и перегруппировавшись на горных склонах, перешли в наступление. 16 января 1957 года повстанцы успешно провели первую наступательную операцию — атаковали военный пост в устье реки Ла-Плата. Потери противника составили 2 убитых, 5 раненых и 3 пленных, повстанцы потерь не имели. Раненым солдатам была оказана медицинская помощь, а после сбора трофеев их и пленных отпустили.
Дальше же костяшки домино начали валиться по нарастающей — и каждая следующая из них внезапно оказывалась всё весомее и неожиданнее.
22 января 1957 повстанцы атаковали из засады и разгромили маршевую колонну правительственных войск при Льянос-дель-Инфьерно. По самым смелым оценкам тогда их численность составляла менее 50 человек.
В середине марта 1957 года повстанцы Кастро получили подкрепление от партизанской организации M-26 — отряд из 50 добровольцев, что увеличило их силы почти вдвое.
13 марта 1957 года повстанцы атаковали президентский дворец в Сантьяго—де-Куба и одну из радиостанций.
5 сентября 1957 года было поднято восстание в городе Сьенфуэгос, повстанцы захватили штаб военно-морских сил в Кайо-Локо и арсеналы с оружием.

Уже в следующем году костяшки падали с неимоверным грохотом. Трясло всю Кубу.
24 мая 1958 года правительственные войска предприняли попытку переломить ход войны, начав «генеральное наступление» на горы Сьерра-Маэстра, в котором уже приняли участие 12 пехотных батальонов, один артиллерийский и один танковый батальон — всего более 14 тысяч военнослужащих, поддержаных авиацией и тяжёлой техникой.

Однако, я думаю, читатели уже догадались, что результат этого «генерального наступления» можно охарактеризовать словами патриция Дьюсема Барра из азимовского «Основания»: «Нападете вы или нет, нападете целым флотом или эскадрой, объявите войну или нападете без объявления войны — в любом случае вы потерпите поражение».
Сила исторического момента была за Кастро — Батиста проигрывал даже в выигрышных ситуациях и при численном перевесе.

11-21 июля 1958 года состоялось одно из самых крупных и ожесточенных сражений революционной войны — бой при Эль-Хигуэ, в котором повстанцы окружили и вынудили капитулировать пехотный батальон под командованием майора Кеведо. Впоследствии, что характерно, этот офицер добровольно перешел на сторону повстанцев.
28-30 июля 1958 года, в трехдневном сражении у Санто-Доминго была разгромлена крупная группировка правительственных войск, два батальона понесли серьёзные потери — до 1000 убитыми и более 400 пленными и перебежчиками, а повстанцы захватили самые большие с начала войны трофеи: два лёгких танка, 10 минометов, две базуки, более 30 пулемётов, 142 полуавтоматических винтовок, более 200 магазинных винтовок и более 100 тысяч патронов к ним.

К зиме режим Батисты уже доживал последние дни. Очередная костяшка очевидно задавила бы и его самого. Ведь «счета к оплате» ему могла предъявить большая половина Гаваны и почти вся страна.

В конце августа две колонны повстанцев (всего около 200 бойцов!) под командованием Че Гевары и Камило Сьенфуэгоса спустились с гор Сьерра-Маэстры, пересекли с боями провинцию Камагуэй и вышли к провинции Лас-Вильяс.
Новое наступление повстанцев началось на всех фронтах во второй половине октября 1958 года, под их контролем практически целиком оказались провинции Орьенте и Лас-Вильяс. В конце ноября 1958 года решающие бои развернулись уже на западе страны.

Декабрь 1958 года (с момента высадки 82-х прошло ещё меньше двух лет!) просто был «временем сбора урожая». Города падали, как опавшие листья, а кубинская армия начала сдаваться в плен целыми частями, со знамёнами и оружием в руках.
16 декабря 1958 года повстанцы окружили город Фоменто с населением около 10 тысяч человек и после двухдневных боев правительственный гарнизон прекратил сопротивление. Повстанцы взяли в плен 141 солдата и захватили значительное количество оружия и военного снаряжения.
21 декабря 1958 года повстанцы атаковали и после упорных боев заняли город Кабайгуан с населением в 18 тысяч человек.
22 декабря 1958 года начались бои за город Пласетас с населением около 30 тысяч жителей.
25 декабря 1958 года с боями были заняты город Ремедиос и порт Кайбариен.
27 декабря 1958 года отряды Повстанческой армии во главе с Че Геварой начали наступление на город Санта-Клара, сражение за который продолжалось до 1 января 1959 года.
31 декабря 1958 года главнокомандующий вооружёнными силами Кубы, генерал Франсиско Табернилья доложил Ф. Батисте, что армия полностью утратила боеспособность и не сможет остановить наступление повстанцев на Гавану. На тот момент Повстанческая армия Кастро, по самым скромным оценкам, уступала правительственным войскам Батисты в живой силе как минимум втрое при несравненно худшей выучке и вооружении.
В этот же день Батиста и ещё 124 высокопоставленных правительственных функционера покинули остров, а оставленная ими государственная администрация фактически прекратила своё существование.

1 января 1959 года повстанческие войска вошли в Сантьяго-де-Куба — на востоке страны, а 2 января повстанцами была занята столица страны — Гавана, на западе острова. 6 января в столицу торжественно прибыл Фидель Кастро.

Собственно говоря, для триумфа Фиделя 6 января 1959 года не нашлось даже завалящего танка…

Но костяшки и не думали останавливаться. И если кубинский революционный вал, выплеснувшийся с «Гранмы», спокойно за два года затопил всю Кубу, то борьба за western hemisphere только начиналась.

Потом будет ещё многое — будет и нелёгкий выбор Кастро между Вашингтоном и Москвой (в пользу Москвы), и попытка американцев вернуть утраченное в Заливе Свиней (неудачная и бесславная), и более 40 попыток физически устанить самого Кастро и его сподвижников.

Последняя костяшка кубинского домино упадёт в октябре 1962 года.
Собственно говоря, только чудо не позволило ей зацепить при своём падении следующую, ещё большую громадину. Наверное, следующая, устоявшая, но сверхгиганская доминошка носила бы скромное имя «Третья мировая (горячая ядерная) война»…

Но — пронесло.

Поэтому, господа Архитекторы, осторожнее оперируйте статистикой. Статистически Фидель Кастро невозможен. Как невозможен туннельный эффект электрона в рамках классической физики. А он — есть. Так что Фидель Кастро — это такой туннелирующий электрон Современности. Вот он — в 1955 году, на штурме казарм Монкады. А потом — вот он в октябре 1962 года. В центре мирового ракетного клинча. Посередине — он в туннеле точки бифуркации для всей Кубы. Он — воплощённое чудо и невозможность, личность посреди Великого Ничто.

Но самая интересное в истории Кубы для нас случилось немного позднее. В тот момент, когда закончилась «Третья мировая (холодная) война». Которую проиграл СССР, которую проиграла и Куба.
И если СССР к 1991 году американцы боялись и не любили, то смелую латиноамериканскую блоху у себя на подбрюшье они таки просто ненавидели…

«Всегда к победе, Родина или смерть!»

Hasta la victoria siempre

«Hasta la victoria siempre, Patria o Muerte!» (в буквальном переводе «Всегда к победе, Родина или смерть!») из прощального письма, написанного Че Геварой Фиделю Кастро перед отъездом в Конго

Автор Владимир Мироненко. Белоруссия.

Примечание от axiolog’а:

Отличная статья белорусского публициста Владимира Мироненко о великом человеке — Фиделе Кастро.

У российских публикаторов я не нашёл подобной статьи. А жаль!

Hasta la victoria siempre

Хорошенько запомните этот день. Человечество функционирует в новом качестве. Человечество функционирует в режиме без титанов.

Умер последний великий политик на планете, духовный лидер, мудрый правитель и надежда угнетённых. Фраза, банальная и опошленная от случая к случаю, здесь действительно уместна: ушла эпоха, величие окончательно стало легендой. Земля действительно опустела, и пустота эта и если будет заполнена, то не скоро. Мы теперь живём на другой земле.

Если говорить правильно, умер не просто последний великий политик, но и последний политик вообще. Ибо дельцы разной степени вертлявости, чью возню мы вынуждены наблюдать с экранов компьютерных и телевизионных, политиками давно не являются. Это — решатели вопросов, причём большей частью незадачливые и неудачливые.

Фидель же — не делец, а Деятель, Деятель с большой буквы для Истории с большой буквы, счастливый и гениальный, редкая даже для двадцатого века фигура, философ на троне. Это даже не Сталин и не Брежнев, но Марк Аврелий и Перикл. Был. Но впрочем, и будет — такие остаются навсегда.

Когда он отошёл по болезни от государственных дел, то спокойно сошёл с трона, оставшись просто философом. Я помню, с каким удовольствием читал периодически появляющиеся в печати размышления команданте, старого мудреца, исцеляюще свежие и глубокие.

Уникальность этого великого человека в том, что он останется в истории одновременно как герой и как мыслитель. Он являлся одним из самых поэтичных персонажей двадцатого века, не зря о нём писали Хемингуэй, Маркес и Кортасар.

Меня по-настоящему восторгал и восторгает этот человек, спаситель своего отечества, несломленный защитник суровых идеалов и один из самых светлых умов, каких знало человечество. Очень трудно писать о нём в прошедшем времени.

История закончена, продолжателей нет и не видно. Возобновится ли — это вопрос отдалённого будущего. Оптимист Фидель сказал бы, что обязательно возобновится. Так что — долой некрологи.

Пример этого человека, его светлые мысли уже востребованы, и будут востребованы ещё больше, потому что тупик Нового Мирового Порядка становится всё более очевиден. Востребовано его историческое и интеллектуальное наследие, востребована его безупречность.

Конечно же, он вернётся, такой человечище не может не вернуться — как символ, как идея, как руководство к действию. Однако осязаемого, живого Фиделя с нами больше нет.

С трудом даются правильные слова. Я ожидал и боялся этой потери, и готовил себя к ней. Но скорбь безмерна. Ушёл не просто медийный персонаж, ушла совесть и гордость человечества.

Hasta siempre, Comandante. Вас уже встретили, обняв, Ленин и Че.